Текст получился потрясающий!!! Советую почитать, ибо настроение поднимает на ура, вселяет любовь к жизни, героям и просто дарит радость-счастье! 30к слов пролетают совершенно незаметно и даже, скажу по секрету, МАЛО!!!)) Но огромное удовольствие от этого ни в коем случае не убавляется)) Доктор Бекки просто монстр и мега шикарный чувак!!
Taro Amoretti пришла в команду под конец, но это не помешало ей принести такие замечательные и атмосферные рисунки
Люблю их я в общем, замечательные люди и творцы ^^
31.05.2015 в 23:53
Пишет Доктор Бекки:Металл на солнце, Доктор Бекки, SleepwalkerLow и Taro Amoretti
Название: Металл на солнце
Автор: Доктор Бекки
Иллюстраторы: SleepwalkerLow и Taro Amoretti
Бета: Доктор Амбридж
Пейринг/Персонажи: Манки Д. Луффи/Нами, фоном Ророноа Зоро/Санджи, намеки на других персонажей Ван Писа и их взаимоотношения
Жанр: романс, элементы экшена
Рейтинг: R
Размер: макси, 30 072 слова
Саммари: Из иллюминатора небо всегда кажется ближе, а проблемы - меньше. И только ты сам всегда остаешься собой.
Предупреждения: модерн!АУ, кроссовер с сериалом Pan Am, рейтинг за немножко крови
От автора: огромное спасибо моим героическим иллюстраторам Хоме и Таро, Лиосу, который махал помпонами в процессе и Амбридж, которая все это побетила
Отказ от прав: Ван Пис принадлежат Оде.
Ссылки для скачивания: текст (doc) | текст+иллюстрации (pdf) | иллюстрации (осторожно, спойлеры!)
Нью-Йорк. 17 июля
— Вы мечтали о небе с детства?
— Нет, в детстве я мечтала выйти замуж за принца.
Девушка в форме с иголочки застенчиво улыбнулась и поправила аккуратный пучок. Репортер улыбнулся в ответ, старательно глядя ей в глаза, а не в вырез блузки. Нами скривилась: получалось у репортера не очень, взгляд то и дело соскальзывал вниз. Новенькая — кажется, ее зовут Виви, надо запомнить, теперь они летают вместе, — тоже заметила. Потупилась и отступила на шаг. Глупое решение, так ему видно лучше. Нами отвернулась, она не собиралась дальше наблюдать за этим цирком: девчонка только-только из школы, а уже интервью и фото на обложке «Лайф». Некоторым просто везет. Другим приходится пахать.
Нами скользнула взглядом по залу аэропорта. Обычная суета: мужчины в деловых костюмах выстроились в очередь к стойкам регистрации, женщины в ярких платьях разговаривали друг с другом, прикрывая глаза от ярких солнечных лучей, пронизывающих здание. Газетчики завлекают проходящих мимо людей в свои киоски, дети бегают туда-сюда. Маленькая девочка остановилась около Робин и уставилась на нее в восхищении. Ничего удивительного: форма стюардесс Пан Американ привлекала внимание, где бы они ни появлялись. А уж здесь, в Нью-Йорке, и подавно.
Высокий хмурый мужчина, с которым Робин разговаривала до этого, кивнул на девочку. Робин тут же присела и что-то шепнула малютке, та просияла, пожала руку Робин и убежала к стоявшим в отдалении родителям. Робин помахала им и улыбнулась. У нее всегда получалось наладить отношения с детьми. Нами показалось, что пока Робин отвлеклась, мужчина что-то положил ей в сумку. Всегда внимательная и настороженная Робин не обратила внимания. Странно. Нами пожала плечами: наверное, привиделось.
— Нами, взвешивание! — Кейми помахала рукой у нее перед носом, вырывая из раздумий.
— Да-да, опять эта старая грымза, — пробормотала Нами себе под нос и последовала за Кейми. Та рассмеялась. Мисс Пинкерстоун ненавидела всех стюардесс Пан Эм до единой, и те молча отвечали ей взаимностью: сказать что-то поперек старой ведьме было смерти подобно. Даже Нами не могла о таком подумать. Разве что иногда, по чуть-чуть. Ну ладно, каждый день.
Нами еще раз оглянулась на заполненный людьми зал, махнула новенькой, которая явно пыталась отделаться от назойливого репортера и его камеры, и толкнула дверь со значком «Только для персонала». Каждый раз, когда Нами заходила в святая святых аэропорта, внутри у нее что-то сжималось: невозможно было поверить, что еще час, и она будет в небе. Выше небоскребов и рекламных щитов, над птицами и облаками. Там, где только бесконечная синева и непривычно яркое солнце. Рокот двигателей, покачивающийся пол под ногами и сотни футов ничего между лайнером и земной поверхностью.
Каждый раз Нами казалось, что стоит самолету подняться в воздух, проблемы, занимавшие ее на земле, отступают и не возвращаются до тех пор, пока она снова не оказывается дома, в тишине своей квартиры, наедине со своими мыслями.
Иногда Нами не любила Нью-Йорк по-настоящему.
— Ты набрала полфунта, — недовольно сообщила мисс Пинкерстоун, когда Нами встала на весы. — Что ты ела на прошлой неделе? Конфеты? Сэндвичи? Булочки? — последнее слово она выплюнула, будто это было ругательством.
— Что вы, мисс Пинкерстоун, никаких булочек, — Нами сладко улыбнулась, вспомнив свой вчерашний завтрак. Сплошные углеводы и ни грамма зелени. Блаженство. Справедливости ради, она не собиралась сегодня лететь, у нее был заслуженный отпуск, полный таких важных дел, как долгий сон, поздние завтраки, прогулки по Центральному парку и визиты в банк. Но ее вызвали в последний момент на замену неизвестно куда запропастившейся старшей стюардессе. Наверняка очередной побег имени великой любви. На памяти Нами уже пятый случай. Неужели им всем так не терпится выйти замуж и навечно приковать себя к домику в пригороде, детям, мужу и кружку кройки и шитья, когда можно путешествовать по всему миру? Для Нами такая судьба была хуже смерти. Если бы ее спросили, о чем она мечтала в детстве, Нами бы даже не подумала о принцах. Верить в принцев глупо. Куда лучше верить в деньги. Свои собственные. Вот только ее никто не спрашивал. Может, именно поэтому.
— А что, булочки запрещены? А всем? А как же круассаны? Я так надеялся, что смогу попробовать их в Париже, — с сожалением протянул мужской голос у нее за спиной.
— Нет, капитан Манки. Вам можно все, но осторожно, — мисс Пинкерстоун растянула бледные губы и погрозила пальцем в сторону двери. Нами переглянулась с Кейми и обернулась посмотреть на того, кто смог всего одной фразой — да еще и про булочки! — развеселить старую ведьму.
Парень, едва ли на несколько лет старше Нами, стоял, прислонившись к косяку, и улыбался так, будто выиграл миллион. В нем не было ничего примечательного: стандартная форма, светлая рубашка, растрепанные волосы, гладко выбритые щеки и тонкий шрам на щеке, но Нами все равно смогла отвести от него взгляд только, когда почувствовала, что краснеет.
— Ну вот и отличненько, тогда съем один лишний за вас, бабуль, когда долечу, — подмигнул он и натянул на голову капитанскую фуражку. — Покеда, красотки.
— Какая я тебе бабуля, сопляк, — пробормотала мисс Пинкерстоун и, снова нахмурившись, повернулась к Нами. — Корсет на месте? Можете вылетать, но следите за собой. Еще килограмм, и останетесь на земле. Со штрафом. Следующая.
Робин молча встала на весы, не заслужив ни взгляда, ни замечания. Кейми и Виви тоже прошли проверку без проблем. Иногда Нами казалось, что у мисс Пинкерстоун к ней какая-то особенная, неизвестно откуда взявшаяся, неприязнь. Интересно, кто такой этот капитан Манки и нельзя ли его как-нибудь использовать для того, чтобы утихомирить старую грымзу? Нами поставила мысленную заметку, чтобы выяснить это по возвращении из Лондона.
— Ладно, ведьма пройдена, теперь приятные мелочи, — как только они вышли из отсека мисс Пинкерстоун, Кейми взяла Виви под локоть и улыбнулась.
— Спасибо, — ответила та. — Я очень рада быть частью вашей команды, — она протянула руку Нами.
Нами прикинула, сколько недель та пролетает с ними, прежде чем встретит того самого принца из детских фантазий. Сделала ставку и пожала протянутую ладонь.
— Добро пожаловать на борт.
— Надеюсь, тебя не укачивает в зоне турбулентности, — вежливо заметила Робин. — И ты не боишься умереть, разбившись о воду. Говорят, это намного больнее, чем падать на скалы.
— Робин! — рассмеялась Кейми, глядя на расширившиеся глаза Виви. — Не переживай, она всегда так шутит, ты привыкнешь.
Нами кивнула и направилась к выходу. Девочка, с которой Робин общалась в зале вылета, помахала им рукой из-за стекла, Нами подмигнула ей и первой зашла в салон.
— Здорова! — тут же раздалось у нее над ухом. Нами подпрыгнула, с трудом сдержав готовое сорваться с языка ругательство. Парень со шрамом на щеке — капитан Манки — улыбался, облокотившись на открытую дверь кабины.
— Я думала, вы летите в Париж, — заметила Нами.
Парень рассмеялся.
— Конечно, мы полетим в Париж. Когда-нибудь. А пока — в Лондон. Там тоже есть чего пожрать, я уверен. Только представь, йоркширский пудинг, минсмит, дичь! Охренеть можно, сколько мяса! — У него разве что не текли слюнки.
— Как человек, который столько думает о еде, смог стать капитаном судна Пан Американ? — прищурилась Нами. Всегда полезно знать, кто кому кем приходится. И откуда берутся сумасшедшие. В том, что человек перед ней — полный псих, Нами уже не сомневалась. Первое впечатление редко ее подводило.
— Я встретился в лифте с управляющим и рассказал ему о своей мечте.
— О какой?
— Совершить кругосветный перелет на пассажирском судне. Ну и еще о паре штуковин, которых не достает Пан Эм. А потом мы вместе полетали, на тренировочной базе, ну и вот, — он просиял, обводя руками кабину.
— Прекрасно, — протянула Нами.
— Кругосветный перелет! — восторженно выдохнула Виви, и Нами вдруг осознала, что стоит слишком близко к капитану, и что они — не одни. Робин наблюдала за ними с нечитаемым выражением лица, Кейми приподняла бровь. Нами неопределенно пожала плечами.
Капитан, казалось, не испытал никакой неловкости, от того, что не заметил трех из четырех стюардесс, пока те не проявили себя.
— Добро пожаловать, девчонки! Я — Луффи, человек, который станет самым крутым капитаном в истории Пан Эм. Круто, что вы в моей команде! — в его речи было слишком много «крутого» и уверенности. Нами усмехнулась: таких простофиль легко использовать себе на благо.
— Эй, Луффи, не задавайся и не теряй бдительности. Эти съедят тебя живьем и не поперхнутся. Особенно рыжая. Она ведьма, точно говорю. — Зоро, второй пилот в команде, ухмыльнулся, поднимаясь на борт, приобнял Луффи в дружеском приветствии и кинул свою сумку в шкаф.
— Уж кто бы говорил, человек-мускул, — на самом деле Нами уважала Зоро. Он был отличным вторым пилотом, не раз и не два выручавшим команду вообще и Нами лично. Ему прочили скорое повышение до капитана. Когда старикан Стэпхил вышел, наконец, на пенсию, Нами была уверена, что при следующей их встрече Зоро будет носить капитанскую фуражку. Но теперь у них был новый капитан, и Зоро, кажется, был совсем не против. Надо будет потом у него узнать, откуда на самом деле взялся этот Луффи и как им теперь быть. Нами не сомневалась, Зоро расскажет. В конце концов, они всегда понимали друг друга. В глубине души.
Нами вздохнула с облегчением. По крайней мере, несмотря на испорченный отпуск, полфунта в плюсе, странного капитана и новенькую, лицо которой вскорости будет узнавать каждый американец, лететь предстояло с проверенной командой. Даже если Луффи потеряет бдительность, мечтая о еде или испугавшись турбулентности, Зоро посадит самолет. Жаль только, что помимо тысячи раздражавших Нами мелочей, у Зоро был один большой недостаток. И он как раз в этот момент зашел в салон, снял темные очки и бросился к Виви, стоявшей ближе всех ко входу.
— Боже, скажите, что я умер и попал в рай! Какая прекрасная женщина, словно ангел, спустившийся с небес! Позвольте, принцесса, я буду вашим рабом до конца моих дней, — недостаток по имени Санджи выхватил розу из вазочки на столе и опустился на одно колено перед Виви.
— Простите, я… — начала оторопевшая Виви.
— Санджи, отвали! — хором вскрикнули Нами и Зоро. Санджи подпрыгнул, попытался поцеловать руку Нами, осыпая ее извинениями и комплиментами, затем — к Робин, Кейми и снова к Виви. Зоро, прорычав что-то нечленораздельное, дернул его за плечо, разворачивая к себе. Санджи резко протрезвел и уставился на Зоро с нескрываемой неприязнью.
— Еще один раз ты оставишь отпечаток своей лапы на моем пиджаке, тупой урод, и я за себя не ручаюсь…
— Да что ты говоришь, — Зоро шагнул вперед, угрожающе нахмурившись. Виви вздрогнула и вжалась в стену.
— Эй, а ну успокойтесь! Вы пугаете людей, — прикрикнула Нами, покосившись на так называемого капитана. Тот смеялся.
— Отлично, все уже знакомы, команда собралась, впереди приключения! — он хлопнул в ладоши, Зоро с Санджи отпрянули друг от друга и хмуро прошли в кабину. Луффи задержался на пороге и последовал за ними.
Нами кивнула в сторону салона.
— Виви поможет мне разлить напитки, Робин, за тобой остаются цветы для дам, Кейми, проверь первый класс. Сегодня с нами летит испанский посол.
— Спасибо, — сказала Виви, когда они остались одни. — Я не привыкла к такому. Но я быстро адаптируюсь, не думай, что от меня будут проблемы.
— До тех пор, пока ты не решишь сбежать замуж, остальное не проблемы, — ответила Нами, обрезая цветы и расставляя их в миниатюрные вазы на подносах.
— Я не собираюсь замуж, — строго ответила Виви. — Я хотела, но потом… — она замялась, — потом я пошла в школу стюардесс. И теперь я хочу работать для себя и увидеть мир, — твердо закончила она и, не моргнув, выдержала взгляд Нами.
Спустя минуту Нами кивнула. Она начинала проникаться уважением к новенькой.
— В таком случае еще раз добро пожаловать на борт. Лондон ждет.
Лондон. 19 июля
— Средняя температура в Лондоне в июле 18 градусов по Цельсию, — зачитала Виви вслух из путеводителя с краткой информацией о городе. У каждой из них в номере был такой. Красивая брошюрка с фотографиями известных видов и флагом на обложке. Вчера вечером Нами полистала свой скорее по привычке, чем по необходимости, и едва не заснула с ним в руках.
— Кажется, мы ошиблись Лондоном, — выдохнула Робин, обмахиваясь веером. Нами придвинулась к ней ближе, чтобы попасть под дуновение воздуха. В лицо пахнуло ароматом цветов — Кейми как-то пыталась выяснить у Робин, что это за духи, та загадочно улыбнулась и ответила «это не духи, это масло». В жару запах неожиданно оказался освежающим, Нами вдохнула поглубже. Они собрались в номере Кейми — ее окна выходили на теневую сторону, и в помещении было немного прохладнее, чем у Нами, но все равно казалось, что они не в Англии, а посреди какой-нибудь африканской пустыни.
— Или составители этого путеводителя ошиблись на пару десятков градусов, — добавила она.
— В любом случае, вечером мы идем в бар. Отметим первый успешный трансатлантический перелет Виви, — объявила Кейми, поднимаясь с кушетки. — А еще, в баре есть вентиляторы!
Это утверждение вызвало куда больше энтузиазма.
— Да! — Нами сунула ноги в туфли и тут же отдернула, будто окунула их в кипяток. — Надеюсь, у них есть лед.
— Или хотя бы мартини, — Робин поднялась, не прекращая двигать запястьем.
— Я не уверена, что нам стоит пить по такой жаре, — робко отметила Виви. — Дома, в Калифорнии мама всегда говорила, что это очень опасно.
— Виви, — Кейми наклонилась к ней и заговорщицки подмигнула, — мамы здесь нет. Расслабься.
— Ну ладно, но если что, я вас предупреждала, — Виви оправила светлое платье и подхватила сумочку. На щеках у нее выступил румянец, светлые пряди прилипли ко лбу. Она уже не была похожа на картинку с обложки «Лайф» и не казалась зажатой и напряженной, как во время перелета, когда ей пришлось успокаивать увлеченную друг другом парочку, сидевшую перед благочестивой монашкой.
Нами озвучила свои мысли, и все рассмеялись.
— Вот за это мне точно надо выпить, — сказала Виви. — Никогда в жизни не забуду лицо несчастной женщины, когда она рассказывала мне, что парень вылизывает девушке шею и оставляет следы, а значит — он вампир.
— Эта работа подарит тебе море воспоминаний на старость, — все еще смеясь пообещала Нами.
— Главное не попасть в катастрофу до этого, — Робин, как всегда была оптимисткой.
Наверное, стоило предположить, что даже если они не ошиблись Лондоном, спокойно выпить им не удастся. А может, стоило согласиться и съездить на экскурсию к Стоунхэджу и проверить, как местная магия влияет на судьбу обычной американской стюардессы. К сожалению, Нами решила не испытывать удачу и не рисковать, отправляясь в дальнюю поездку по жаре, предпочтя день отдыха в отеле, массаж и сон, которого ей не хватило в несостоявшемся отпуске. Древняя магия, видимо, обиделась и начала мстить.
Первым, что они увидели, когда спустились в бар, была драка, участниками которой, конечно же, были Зоро и Санджи. Вокруг них уже собралась приличная толпа. Мужчины громко переговариваясь, то ли пытаясь выяснить, что произошло, то ли — стоит ли разнимать «подвыпивших мальцов». Леди неодобрительно качали головами, но не расходились. Нами чуть было не фыркнула: хваленая английская двойная мораль в действии. Осуждать драку, но не вмешиваться, потому что интересно досмотреть до конца.
Какая-то девушка вскрикнула, зажав рот ладошкой, и побледнела, явно готовясь упасть в обморок. Ближайший к ней юноша тотчас же подхватил ее и повел к выходу. Кто-то в толпе пробормотал, что пора бы вызвать полицию. Нами оглянулась и, увидев за одним из столиков Луффи, решительно двинулась к нему.
— Привет, — пробормотал он с набитым ртом и отодвинул стул. Нами поморщилась. — Садись!
Нами скрестила руки на груди.
— Прекрати это!
— В смысле?
— Ты что, слепой?! Драку. Ты должен пойти и разнять их, пока не вызвали полицию.
— А, — Луффи улыбнулся, — фигня.
— Капитан, поведение вашего экипажа — ваши проблемы, которые отразятся на вашей репутации, — Нами специально выделяла каждое местоимение, но на Луффи ее речь не произвела никакого впечатления.
— Чего это ты на вы? Они же не дети, сами разберутся. Я в них верю, — ответил он, не отрываясь от тарелки с чем-то мясным. Как можно есть в такую жару было выше понимания Нами.
— Если вызовут полицию, нас всех оштрафуют, — применила она самый действенный аргумент.
— Подумаешь, проблема. Мне вообще деньги нужны только на еду.
Нами вдруг разозлилась по-настоящему.
— Ты. Сейчас же. Встанешь. И. Пойдешь. Туда. И. Разберешься! — она ткнула пальцем в лоб Луффи. — Мне наплевать на то, сожрешь ты свое мясо или нет, оштрафуют тебя или нет, но меня с собой не тащи. Я на это не подписывалась, я не должна была лететь с тобой вместе, но нам не повезло, и мы оказались в одной команде. И ты ее капитан, так и веди себя соответственно!
Она до боли сжала кулаки, готовая, если что, врезать этому придурку. В груди клокотала ярость, хотелось кричать и топать ногами, а лучше — найти кого-нибудь, чтобы остановить время и отмотать его назад. Может, каким-то богатеньким сынкам, катающимся в лифтах с управляющими Пан Эм, деньги и не нужны, но остальным людям принципиально получать зарплату в полном объеме. А Нами — особенно. Потому что… да без разницы, почему. Нужно и все тут. Она подписывалась на такую зарплату, она не нарушала правила поведения, и ее не должны штрафовать. А эти придурки тянут ее ко дну, и будь проклят тот день, когда она вообще согласилась выйти на замену и лететь с этим идиотским экипажем, ведь можно было отказаться и никогда не встречать этого чертового Луффи с его тупой улыбкой и раздолбайским отношением к серьезным вещам.
— Ладно, ладно, не кричи. — Луффи поднялся и неловко постучал ладонью по голове Нами. Она закрыла рот, осознав, что произнесла вслух все то, о чем только что подумала. — Только ты тогда посторожи мою еду. Отличное мясо!
Нами опустилась на стул, чувствуя, как подгибаются колени, кровь приливает к щекам, а на глаза наворачиваются слезы. Может, ей и правда не стоило выходить из отпуска. Замешанная на усталости истерика подкатывала к горлу вязким комом. Пальцы дрожали. С ней очень давно не случалось подобного, с тех самых пор, как она получила последнее письмо из Берлина. Это было больше года назад, и тогда Нами проплакала несколько часов и потом еще неделю плохо спала. Сейчас такое было бы очень некстати. Она потрясла головой, пытаясь отогнать мысли о самом страшном дне ее жизни, но они возвращались.
Тогда тоже было очень жарко, воздух казался загустевшим. Председатель деревенского совета придумал смешную штуку с разноцветной вертушкой на шляпе. Нами уже не помнила лица председателя, зато вертушка застряла в голове: яркая, блестящая. От духоты она не спасала, но когда председатель наклонялся к маленькой Нами, на нее немножко дуло теплым воздухом, и становилось легче. Нами смеялась, придумывала ему смешные клички, а председатель делал вид, что обижается — всего на несколько минут, но Нами хватало, чтобы надуться по-настоящему. Тоже ненадолго — потому что она никогда не умела сопротивляться щекотке.
Нами помнила, как в то лето они ели мандарины, сидя на земле в тени деревьев, и кисло-сладкий вкус оседал на языке, ненадолго прогоняя жажду. Мама улыбалась и говорила, что волосы Нами становятся все рыжее с каждым новым мандарином. Сестренка Ноджико щурилась от солнца, плотнее надвигала шляпу на лицо и пугала Нами тем, что если долго гулять под палящими лучами, все щеки покроются веснушками. Нами в такую чушь не верила. Они спорили до хрипоты, чуть ли не дрались, и маме приходилось их разнимать.
А потом все закончилось. Над горизонтом зависли тяжелые тучи, обещавшие скорую грозу и отступление жары хотя бы ненадолго. Они наползали медленно, постепенно заполняя собой все небо, но никак не хотели проливаться дождем.
Нами поссорилась с мамой и Ноджико из-за какой-то ерунды, кажется, это было платье. Точно, оно. Зеленое в желтую полоску, со слегка застиранным подолом и маленькой заплаткой на кармане. Ноджико порвала его, когда залезала на дерево за мандарином, который ей особенно понравился. Нами не хотела снова носить одежду после нее и очень рассердилась, когда мама достала платье из шкафа вместо того, чтобы сшить ей новое.
Нами тогда сказала им с Ноджико, что не хочет иметь с ними ничего общего, что они не семья, и что лучше бы их вообще не было.
И их не стало.
С первыми каплями дождя в деревню вошли солдаты. Они были слишком высокими, слишком светлоглазыми, смотрели страшно, будто сквозь тебя, и говорили с акцентом. У них были длинные ружья и пыльные сапоги. Нами почему-то запомнила именно сапоги — наверное, они как раз были на высоте ее роста. Солдаты выгоняли людей из домов, сломали вертушку на шляпе председателя, а потом — убили маму. Просто так. Потому что она была «не такой» и не хотела отдавать им своих дочерей. Они забрали Нами и заставили ее нарисовать на карте, где находятся соседние деревни. Они задавали ей непонятные вопросы про людей в лесах, про то, кто живет в подвалах и о том, где мама нашла их с Ноджико, а когда она плакала, оставляли без ужина и били.
Ее освободили через неделю, другие солдаты. Ей сделали паспорт и отправили за море, туда, где не было войны. Где не убивали за то, что ты «не такой» — по крайней мере так говорила женщина, провожавшая Нами в порт. Она лгала. Все они лгали: и те, кто убивал, и те, кто «спасал», и те, кто обещал, что Ноджико скоро найдут и отправят вслед за Нами.
Нами не слышала о Ноджико уже двадцать лет. В памяти остались большие голубые глаза, полные слез, звонкий смех и широкая улыбка. Ни фотографии, ни рисунка, ни записки. А ведь Ноджико все время оставляла по дому клочки бумаги с каракулями: она училась писать, и ей это очень нравилось.
Нами не жалела, что не осталась в Европе, хотя так и не привыкла к Америке, но иногда думала, что искать сестру было бы намного проще, если бы она жила в том же Лондоне. Пока она получала отказ за отказом на запросы в архивах и копила на то, чтобы нанять профессионалов, которые искали и, говорят, даже находили пропавших без вести во время войны людей. Или их следы. Немцы записывали многое, в том числе и детей, отмеченных клеймом с номером.
У Нами не было номера, только уродливый продолговатый шрам в том месте, где она в пятнадцать лет ножом вырезала чернила. Тогда она думала, что если избавится от них и яда, отравлявшего кожу, научится нормально спать, жить и доверять людям – как девчонки из класса.
Пустые наивные мечты бывают у всех.
— Нами, — раздалось рядом. Она сморгнула слезы и подняла голову. Робин стояла у стола и протягивала ей платок.
— Спасибо, — прошептала Нами, промокая глаза. На белой ткани остались темные разводы туши. Наверняка сама Нами сейчас похожа на панду. Они с Робин видели одну в зоопарке, когда летали в Маями.
— Не за что, — Робин улыбнулась, как ни в чем не бывало. Она никогда не задавала Нами лишних вопросов и никогда не рассказывала о себе. Нами порой казалось, что Робин понимает ее намного лучше других не просто так. Иногда молчание говорило намного больше, чем слова.
Нами как раз успела поправить макияж и вернуться на свое место, когда Кейми и Виви подошли к столику.
— Смотри, что нам удалось достать, пока Зоро и Санджи отвлекали внимание толпы! — радостно возвестила Кейми, ставя перед Нами бокал с мартини. Кубики льда стучали о стенки и с треском таяли. Нами отпила из бокала, чувствуя, как липкий ужас из воспоминаний отступает.
Робин улыбнулась:
— Урвали последний лед на весь Лондон?
— На всю Англию, — рассмеялась Виви, с наслаждением потягивая напиток через трубочку.
— Нами, угадай, кого мы нашли у барной стойки? – спросила Кейми.
— Нашего горе-капитана?
— Нет, парочку, устроившую шоу для монашки!
— Ну надо же, легки на помине, — улыбнулась Робин.
— И у девицы здоровенный засос на шее. Краснющий.
— Еще бы. Он ее чуть не съел в самолете! – заметила Виви.
— Я давно говорю, если заключить контракт с производителями косметики и выдавать маскирующие кремы вместе с цветами и приветственным коктейлем на борту Пан Эм, можно заработать миллионы, — сказала Кейми. – Эта бедняжка пыталась повязать на шею платок, но такой след просто так не скроешь. А крем бы помог.
— Так за чем дело стало? Давайте найдем производителя и предложим руководству. Посмотрите на Луффи, одна удачная поездка — и он капитан. Надо просто чаще кататься в лифтах и верить в успех! — Возможно, Виви и не стоило пить. Она от этого становилась слишком наивной. И напоминала о неприятном, сама того не зная.
Нами огляделась. В баре стало тише, последние зеваки расходились, переговариваясь и обсуждая увиденное. Зоро, Санджи и Луффи выпивали у стойки. Санджи смотрел по сторонам, то и дело поднимая руку к шее. Со стороны казалось, что ему просто жарко, вот он и теребит верхние пуговицы. Но Нами знала наверняка — Зоро в процессе ссоры дернул его на себя за галстук. Санджи ненавидел, когда Зоро так делал, и, конечно,с этого их стычки начинались особенно часто. Нами мстительно подумала, что шею Санджи сейчас жжет и саднит, и пусть он только подумает просить лечебную мазь или лед! Нами отлупит его лично.
Зоро бросал хмурые взгляды на Санджи, но молчал. Нами знала: если спросить его, что произошло, он не сможет ответить, как и всегда. «Не твое дело, ведьма», — вот и вся правда. Вот только чем дальше, тем чаще становились эти их публичные стычки и тем больше происходящее становилось делом Нами.
На щеке у Зоро темнел синяк — завтра придет к вылету в темных очках, запрется в кабине, и приветствовать пассажиров вместе со стюардессами будет капитан, если не увлечется завтраком, переходящим в обед. Вот счастье-то. Нами невольно задержалась взглядом на Луффи. Тот улыбался, будто у него в жизни все было прекрасно. Наверное, так и было: новую порцию мяса ему принесли прямо к стойке. Придурок. Нами поковыряла вилкой остатки еды, отодвинула тарелку подальше и решила, что по возвращении в Нью-Йорк сделает все, чтобы ее перевели в состав другого экипажа.
Нью-Йорк, 15 августа
У нее ничего не получилось. После каждого полета на протяжении месяца Нами приходила в штаб и пыталась перевестись. Она испробовала все средства: лесть, отчаяние, слезы в глазах — ответ оставался неизменным. Безупречно вежливая девушка из отдела кадров сочувственно кивала, перебирала бумаги на своем столе, белозубо улыбалась и разводила руками. С каждым взмахом огромный бриллиант на безымянном пальце сверкал на ярком свету, чем бесил Нами, но ради спокойной жизни без угрозы потери жалования она готова была потерпеть.
— Неужели совсем ничего нельзя сделать?
— Простите, мисс, в настоящий момент все экипажи сформированы. Вы были повышены до старшей стюардессы вне расписания по экстренным обстоятельствам. Боюсь, в ближайшее время никто из леди на той же позиции, что и вы, не собирается уходить. Только с понижением в должности. И в окладе, разумеется, вы же понимаете, Пан Эм большая компания, но не благотворительная организация. Если вы на это согласны…
— Нет-нет, меня все устраивает, спасибо вам за помощь и простите за беспокойство.
Нами поспешно вышла из кабинета, мягко прикрыв за собой дверь. Оправила форму, разгладив несуществующие складки на юбке, выпрямила спину и направилась к стоянке такси. До вылета в Монте-Карло оставалось не так много времени.
Она не успела дойти до ближайшей машины, как ее дернули в сторону.
— Приветик! Подвезти?
Интересно, бывало ли такое, чтобы Луффи не улыбался? Нами бы посмотрела на это с удовольствием. Сразу после того, как узнала бы, почему он постоянно попадается ей на пути.
— Ты меня что, преследуешь? — спросила она.
— Нет, — удивленно ответил Луффи. — А надо? А что ты делала в штабе? — он как обычно перескакивал с темы на тему. Нами привычно поморщилась.
— Это тебя не касается, и нет, не надо.
— И чего ты всегда такая суровая? Как сыч!
— Как кто?
— Сыч. Ну, птичка такая, — Луффи руками помахал для верности, видимо, чтобы Нами уж точно поняла, что такое птички. — Они вечно сидят нахохлившись и таращатся на всех таким суровым взглядом, — он растягивал слоги и кривлялся, изображая маленькую сову. Нами разрывалась между раздражением и улыбкой. — Их даже есть стыдно, такие они смешные. Ну, это, конечно, если найдется, чего еще сожрать. Так-то не стыдно.
— Ты ешь птиц? Охотишься на них?
— Конечно. Когда я был мелким, деда вывозил нас с братьями на охоту и оставлял в лесу на пару дней. Ну, мы и охотились, — Луффи пожал плечами, словно это было обычным делом.
Нами опешила. Какой вообще нормальный человек будет оставлять ребенка в лесу на пару дней?! Хотя это, конечно, многое объясняло. И в поведении Луффи, и в его повадках. Вот только вопрос, как человека, выросшего в лесу, допустили к управлению клиперами Пан Эм, снова заинтересовал Нами. Как там говорила Виви — «одна удачная поездка в лифте»? Нами готова была поклясться на своей зарплате, про детство в лесу Луффи президенту не рассказывал, иначе черта с два он был бы здесь в этой форме.
Мимо них к такси прошла компания стюардесс, кажется, третий экипаж. Точно, третий. Старшая — Мэгги — обернулась и приподняла бровь, переводя взгляд с Нами на Луффи, стоявшими слишком близко друг к другу. Нами вежливо кивнула ей, Луффи махнул рукой. Другие девушки приветливо улыбнулись, но от Нами не укрылось, как они переглянулись. Стервы. Наверняка уже завтра поползут слухи, только этого не хватало.
Встречать Луффи до вылета становилось плохой приметой.
— Ну что, сыч, подвезти тебя? — Луффи наклонился к ней, и Нами физически ощутила, как третий экипаж в полном составе прожигает дырки в них с Луффи.
— Ладно, — ответила она, терять все равно было нечего. — Веди скорее к своей колымаге.
— Вот и отлично. Вместе веселее, — радостно возвестил Луффи и потащил ее к стоянке. — Сейчас покажу тебе свою Мерри. Она классная, тебе понравится!
Нами возвела глаза к небу. Мужчины и их любовь к машинам. Определение «колымага» он, кажется, пропустил мимо ушей. Или не обратил внимания. С Луффи невозможно было сказать наверняка, и это тоже в нем раздражало.
Нами привыкла к тому, что мужчины просты: немного улыбнуться здесь, правильно повернуться там — и он сделает для тебя все, что ты захочешь. Встань по-другому, и он пройдет мимо, не заметив тебя. Помолчи, послушай, подожди немного, и он проявит себя. Они все одинаковые. Еда, выпивка, красивые картинки из головы вместо настоящих женщин. Деньги, известность, боевые подвиги, двойная мораль — Нами знала все их речи и желания и не гнушалась использовать мужчин в своих целях. Без лишних авансов: ей не нужны были хвосты на земле, когда ее самолет взлетал в небо.
Луффи всегда улыбался, стоял слишком близко, нес полную чушь и не делал никаких попыток. Казалось, ему интересны были только самолеты и еда, лучше — мясо, но можно и чего-нибудь еще, если уж мяса совсем нет. Нами умела успокоить и пьяных матросов, и назойливых представителей среднего класса, вырвавшихся в командировку из цепких рук преданной жены. Умела не прислушиваться к разговорам дипломатов в салоне первого класса. Знала, как побороть страх полета у старушек, как успокоить орущих детей, могла одной рукой разливать виски по цене 500 долларов за бутылку для высокородного европейца, а другой смешивать коктейль от воздушной болезни для простачка из Небраски. Но ничего из этого не срабатывало в общении с Луффи: он был слишком не таким, как все, и это смущало, напрягало и раздражало. И — самую малость — притягивало. В детстве Нами очень любила загадки. Теперь — старалась держаться от них подальше.
Вот только держаться подальше от Луффи было очень сложно. Он, казалось, был повсюду, несмотря на то, что первым бежал в город, когда они приземлялись. «Навстречу приключениям», — так он говорил, прежде чем исчезнуть и появиться в том же баре, куда направлялись Нами и девочки.
Луффи встречался ей в торговом квартале в Риме — «Я ел мороженое на Испанской лестнице и решил поглазеть на витрины». В Мадриде на площади Королевского дворца — «Давай прокрадемся мимо охраны и поздороваемся с королевой! То есть почему нельзя?» На Тенерифе он потащил Нами в зоопарк смотреть на коал. Коалы были сонными и вялыми от жары, не хотели откликаться на «Привет, медвежатки!» и чуть было не покусали Луффи, когда тот полез кормить их бананами. Нами потом оправдывалась перед работниками зоопарка за своего «сумасшедшего кузена из глубинки» и первым же делом по прилету шла в отдел кадров.
— Ну, смотри, вот она, моя Мерри! — Луффи сиял, как новенькая монета. Нами невольно улыбнулась, глядя на него. Она начинала привыкать к постоянному восторгу в глазах Луффи.
Надо было признать, машина действительно оказалась классной. Новый, ярко-бордовый кабриолет сверкал на солнце металлическими боками, оббитые светлой кожей сидения были удобными и мягкими. Дерево на приборной панели — теплым и приятным на ощупь. Нами тайком потрогала, пока Луффи загружал ее чемодан в багажник. И удивительно чистым: на перчатках не осталось пыли.
— Я же говорил, Мерри тебе понравится! — сказал он, подходя со стороны пассажирского сидения и нависая над Нами. Он загораживал солнце, и в тени почему-то плохо получалось разглядеть выражение его глаз. По спине Нами пробежал холодок, который тут же был разбит словами Луффи: — Хочешь порулить?
— Да, — Нами согласилась, не задумываясь, и перелезла на водительское кресло. Луффи запрыгнул на пассажирское место и, опустив на глаза очки, сунул Нами ключи в руку.
Нами завела мотор и вырулила со стоянки, стараясь не думать о том, что у Луффи горячие пальцы. Намного теплее, чем приборная панель, почти как металл на солнце.
***
Кейми взяла свой конверт со стойки регистрации, повертела в ладонях и спрятала в сумку. Странный ритуал, но Нами он всегда нравился. Она улыбнулась, принимая список пассажиров и документы для полета. Кивнула проходившему мимо Зоро. Засранец так и не раскаялся, не захотел переходить на ее сторону и не стал ничего ей рассказывать о семье Луффи, хотя точно все знал. Еще и обиделся, когда Нами сказала, что если экипаж все-таки оштрафуют за неподобающее поведение, то Зоро будет должен Нами больше, чем обычно. И никакая она не ведьма, это здоровая жадность, присущая каждому нормальному человеку, между прочим! Нами возмущенно хмыкнула себе под нос.
— Ну что, вновь горячее средиземноморское солнце и вино? — спросила Робин.
— Нет, спасибо, мне хватило горячего солнца с вином в Лондоне, — отозвалась Виви. — Мама все-таки была права. На жаре пить — больше никогда.
— Конечно-конечно, — рассмеялась Кейми.
— Чем старше становишься, тем больше понимаешь, что мама была права во всем, — задумчиво проговорила Робин, глядя вдаль. Нами покосилась на нее с интересом, но промолчала.
— Но хоть в казино мы сходим? Я всегда мечтала побывать в настоящем казино в Монте-Карло, — мечтательно улыбнулась Кейми. — Я даже платье специально взяла.
— В казино — обязательно, — ответила Нами. — Но сначала переправим через океан вице-президента с дамой.
— С дамой? — переспросила Виви. — Но я читала про его жену и детей, у них очень красивый дом в Хэптонсе… О, — осеклась она.
Нами кивнула.
— И постарайся не смотреть на него с осуждением. Лучше вообще никак на него не смотри. Помощница мистера Хэнсона крайне влиятельная и активная женщина. Если заподозрит любую из нас в попытке привлечь его внимание, можно прощаться с Пан Эм еще до посадки.
— Звучит завлекательно, — пробормотала Виви.
— Я слышала, она пыталась сбросить одну стюардессу с высоты шесть тысяч и требовала увольнения капитана, который отказался разгерметизировать кабину, — сообщила Кейми.
— Наш капитан может согласиться исключительно из любопытства, — предупредила Робин. — На достаточной высоте мы скорее всего задохнемся, не успев дотянуться до кислородных масок.
— Я все поняла, хватит! — замахала руками Виви. Она очень быстро привыкла к манере разговора Робин и уже не пугалась, как в первый полет. Виви вообще на удивление хорошо вписалась в команду, и Нами порой даже забывала, что Виви пришла всего месяц назад, а не всегда была с ними. Хотя журнал с ее фото на обложке все еще стоял на почетном месте в каморке мисс Пинкерстоун —неясно, чем Виви так ей приглянулась. Робин говорила — корпоративная гордость. Старуха работала на Пан Эм еще до войны и готова была продать за компанию всю свою душонку с потрохами. Нами, правда, считала, что душа мисс Пинкерстоун уже давно забита дьяволом, но в целом была согласна с Робин. Корпоративная гордость была знакома, наверное, всем служащим Пан Эм. Даже Нами, надевая перед вылетом выглаженную синюю форму, сразу ощущала себя на пару сантиметров выше и в полтора раза лучше.
Вообще, у них складывалась отличная команда. Виви смеялась над шутками Робин, ловко отшивала все поползновения Санджи, сблизилась с Кейми — в Нью-Йорке они вместе ходили по магазинам и обедали в перерывах между рейсами. А потом рассказывали, что Нами непременно должна в следующий раз пойти с ними, ведь это так здорово! Нами собиралась, но попасть на прием в отдел кадров было пока важнее. Правда, после сегодняшнего разговора ей, похоже, придется расслабиться и устроить девочковые посиделки с Кейми и Виви. Тоже неплохой вариант, Нами любила тратить деньги почти так же, как их зарабатывать.
Нами разложила пледы, еще раз проверила список пассажиров, достала детские наборы: рейс обещал быть шумным как и всегда в середине сезона отпусков. Богатые родители вывозили детей на Лазурный берег и передавали няням, пока сами просаживали в казино целые состояния.
— Робин, на тебе бизнес, обрати внимание на 9 А, — сказала Нами.
Раскладывавшая прессу Робин даже не подняла головы.
— Уполномоченный представитель Югославии в ООН. Я прочитала.
— Не повезло ему, детский рейс, да еще и место в последнем ряду перед экономом, — сочувственно поморщилась Кейми. Ей предстояло обслуживать эконом, но Кейми этому, кажется, только радовалась. Нами подозревала, что она сама получала от рисования с малышами самолетов не меньше, а то и больше удовольствия, чем детишки.
— Предложу ему беруши, — отозвалась Робин. — Или много пить, что тоже можно обеспечить.
— Главное, чтобы оказался не буйным, — заметила Нами.
— Главное, чтобы не помер от разрыва сердца, — поправила ее Робин. Нами не стала возражать. Чего-чего, а трупов у нее в практике еще не было, и она надеялась, что это так и останется.
Дипломат оказался совсем не буйным, несмотря на более чем странную внешность: шуба, незажженная сигара во рту и шрам через все лицо. От него веяло опасностью, и Нами даже радовалась, что бизнес-салон сегодня на Робин. Секунд двадцать. До тех пор, пока поднявшиеся первыми на борт мистер Хэнсон и его спутница не потребовали полного и безоговорочного внимания.
Поначалу ничто не предвещало беды. Мистер Хэнсон, как и положено вице-президенту, оценил сервис как должное, зорко оглядев салон, форму стюардесс, выстроившихся в ряд для приветствия. Отказался от виски, заказал рыбу на обед и попросил не беспокоить его полтора часа. После чего уткнулся носом в бумаги и перестал обращать внимание на происходящее на борту. Нами вздохнула с облегчением и повернулась к леди.
— Что желаете на приветственный коктейль? У нас прекрасный выбор вин, мисс…
— Что вы, какие мисс, — перебила ее спутница Хэнсона, — Я — Джинни, вы — Нами, правильно я запомнила? Принесите мне мартини. И вишневый сок со льдом. А потом у меня к вам еще будет маленькая просьба, — Джинни подмигнула Нами и отвернулась к окну, опустив на глаза темные очки в модной оправе.
«Маленькая просьба» вылилась в десяток других. Сначала Джинни хотела что-нибудь почитать, но выбор на борту ее не устраивал, и она решительно распахнула шкаф, на нижней полке которого неожиданно нашелся тот самый выпуск «Лайф» с Виви на обложке. Потом Джинни, конечно же, захотела познакомиться с Виви и замучала ее вопросами о славе и личной жизни.
— Вы очень фотогеничная, милочка, — сказала она напоследок, похлопывая Виви по коленке. Виви вздрогнула, но не сдвинулась с места и удержала на лице вежливую улыбку. Нами мысленно поставила ей десять баллов по шкале выдержки: длинные, ярко-алые ногти Джинни пугали даже на расстоянии. — Я обязательно должна представить вас своему другу, он фотограф и наверняка захочет устроить с вами сессию. Ходят слухи, он готовится к выставке в Метрополитен-музее, возможно, ваши фото туда тоже попадут.
— Спасибо, — растерянно кивнула Виви и, воспользовавшись тем, что Джинни уставилась в иллюминатор, быстро ретировалась на кухню.
Нами молча протянула ей бокал с мартини. Виви так же молча выпила.
— То, что нужно, — улыбнулась она.
— Да уж.
Виви хотела добавить еще что-то, но не успела, потому что Джинни вновь потребовала внимания Нами.
— А нельзя ли прогуляться по салону? — поинтересовалась Джинни, поправляя и без того идеальный макияж.
Нами бросила взгляд в иллюминатор, прежде чем ответить.
— Конечно, но должна вас предупредить, мы входим в зону турбулентности, будет трясти, и прогулка может оказаться не из приятных.
— Я уверена, столь высоко квалифицированный персонал поможет мне, — Джинни поднялась, наклонилась к мистеру Хэнсону и прошептала что-то ему на ухо. Тот кивнул, не отрываясь от бумаг. Нами почему-то представила, как он приезжает домой к жене и детям и точно так же отмахивается от них. Отправляет детей погулять, когда те хотят каплю внимания отца, откупается от жены деньгами, бриллиантами, платьями. Неужели та женщина с красивым домом в Хэмптонсе счастлива? Интересно, она знает про Джинни? Наверняка. Как ей с этим живется?
Нами покачала головой. Ей никогда этого не понять. Впрочем, личная жизнь вице-президента — не ее дело.
— Я готова, — возвестила Джинни и направилась в салон бизнес-класса. Робин, о чем-то разговаривавшая с югославом, подняла голову, дежурно улыбнулась и удалилась в отсек для персонала. От Нами не укрылось, как напряжена ее спина. Это было странно и непохоже на обычно спокойную и расслабленную Робин. Им случалось вместе работать с очень разными людьми: матросами, журналистами, богатенькими сынками, которые считали, что им можно все только потому, что они купили билеты в первый класс. Старикан Стэпхил вообще был тем еще козлом, любившим травить байки о своих «боевых» подвигах — Нами подозревала, что он и до фронта не долетал никогда, — и не ставившим женщин ни во что. Он никогда не отказывал себе в удовольствии шлепнуть любую из них по попке, когда она приносила пилотам кофе. Мог обругать ни за что, просто из-за того, что у него плохое настроение. Нами после такого всегда рвала, метала молнии и планировала жестокую месть, а Робин спокойно улыбалась, объясняла, что они все равно будут первыми подозреваемыми, и возвращалась к работе.
И вот сейчас Робин явно была не в своей тарелке. Впервые на памяти Нами.
— Нами, кто этот мужчина? — шепотом спросила Джинни. К слову о пассажирах первого класса, считавших, что им позволено все.
— Мистер Нико Лонза, представитель Югославии в ООН, — так же шепотом ответила Нами.
— Он невероятно притягателен. Как дикий зверь: приручить невозможно, но это и не нужно. Он создан для другого, если вы понимаете, о чем я.
По мнению Нами в Нико Лонзе не было ничего притягательного. Наоборот, ей хотелось держаться от него подальше. К несчастью, именно в этот момент он поднял голову и впился взглядом сначала в Нами, а потом в Джинни, которая хищно улыбнулась и прошла вперед.
Самолет тряхнуло как раз, когда она поравнялась с Лонзой. Джинни, картинно вскрикнув, упала аккурат к нему на колени. Лонза приподнял брови и, галантно приняв фальшивые извинения Джинни, помог ей подняться на ноги и отвернулся. Джинни не сдавалась: наклонившись, чтобы продемонстрировать пышную грудь в вырезе блузки, она о чем-то быстро заговорила. Лонза скользнул равнодушным взглядом по открывавшемуся перед ним виду, коротко ответил и нажал кнопку вызова стюардессы. Робин появилась практически тут же, по-прежнему напряженная, но всегда готовая помочь.
— Виски, пожалуйста, — Лонза демонстративно игнорировал Джинни, собравшуюся было присесть рядом. — И подушку — я собираюсь спать. В тишине, — добавил он, и Джинни поднялась, поджав губы.
— Я насмотрелась на самолет. Проводите меня в кабину, Нами, — потребовала она.
— В салон, — машинально исправила та.
— Нет, я прекрасно знакома с терминологией, я работаю с вице-президентом компании, владеющей этим бортом, если вы забыли, милочка. В кабину — значит в кабину. Пилотов, — и она быстрым шагом направилась вперед, не обращая больше внимания на тряску.
— Простите, Джинни, но в целях безопасности доступ в кабину разрешен только членам экипажа.
— Вам, что, плохо понятно? Я хочу в кабину, и я пройду в кабину. Если вас это не устраивает, может, вы хотите поискать другое место работы? — она кивнула в сторону мистера Хэнсона, сидевшего на другом конце салона.
Самолет снова тряхнуло.
— Вам правда лучше сесть, — Нами вновь попыталась вразумить Джинни. Происходящее начинало раздражать.
— Я хочу в кабину, — ответила та, прищурившись. Нами окинула ее взглядом: Джинни стояла, держась когтями за кресло, ее грудь, видневшаяся в вырезе расстегнутой на две пуговицы блузке, часто вздымалась и опускалась, туфли на высокой шпильке совсем не подходили для прогулок по самолету во время турбулентности. Еще пара качков, и у них на борту будет разъяренная любовница вице-президента со сломанной ногой.
Нами оценила свои шансы.
— Сейчас мы в зоне турбулентности, и в целях вашей безопасности я прошу вас сесть на свое место, — твердо проговорила она. — Мы можем продолжить разговор, когда вы будете пристегнуты, и я буду уверена, что вы не пострадаете.
— Вы очень много на себя берете, — Джинни не собиралась садиться.
— Джинни, сядь, — вдруг резко сказал мистер Хэнсон. — Экипаж выполняет свою работу.
Джинни, громко хмыкнув, подчинилась, не забыв при этом бросить злобный взгляд в сторону Нами.
Черт.
Она прикинула, как быстро Джинни удастся разузнать, что Нами просила перевести ее в другой экипаж, и как скоро предложение о понижении в должности станет реальностью, причем ее лучшим вариантом.
Нами щедро плеснула в бокал мартини, налила соку со льдом и поставила поднос перед хмуро уставившейся в иллюминатор Джинни.
— Джинни, — улыбнулась Нами, присев на корточки рядом с креслом Джинни. — Давайте мы договоримся: я проведу вас в кабину, но после того, как мы выйдем из зоны турбулентности.
— Я не собираюсь с вами договариваться. У нас здесь не сестринская община, или откуда вы там взялись. Вы проведете меня в кабину сейчас. Я хочу познакомиться с капитаном.
Только этого не хватало. Их непредсказуемый капитан и не менее непредсказуемая Джинни могли привести самолет к катастрофе, и даже все умение Зоро и дипломатические навыки Санджи не спасли бы.
Нами поднялась.
— Хорошо, я сейчас узнаю, можно ли это устроить, и вернусь.
— У вас две минуты, — Джинни отхлебнула из бокала. Ее пальцы тряслись, в глазах плескалась пьяная злость.
— Может, вам принести закуску?
— Полторы, — Джинни отвернулась.
— Что здесь происходит? — раздался над ухом голос Санджи. — О, Боги, что это? Неужели ангел спустился с небес прямо на борт этого грешного суденышка? Что за прекрасная леди? Это для вас, — он ловко выхватил цветок из своей петлицы и вручил Джинни, — от самого сердца, — добавил Санджи, и Джинни улыбнулась.
— Вы капитан?
— Нет, что вы! Я навигатор, Санджи, а как ваше имя, о прекрасный цветок?
— Дженнифер, но вы можете звать меня Джинни.
— Чудесное имя! — Санджи наклонился к Джинни, откровенно заглядывая ей в вырез. — Как и все в вас! Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
— Да, я хочу в кабину, но эта леди, — Джинни выразительно покосилась на Нами, — говорит, что это запрещено, — она картинно надула губки.
— Она права, но ради вас можно сделать исключение из всех правил, — Санджи подал Джинни руку. — Пойдемте, я вас провожу.
— С удовольствием! — Джинии поднялась, триумфально ухмыляясь, и последовала за Санджи, ни разу не оглянувшись на мистера Хэнсона. Которому, кажется, было наплевать.
Дверь в кабину открылась и хлопнула, и Нами наконец перестала слышать воркование Санджи. Она разжала кулаки, разглядывая светлые полумесяцы ногтей на ладонях и подумала, что иногда очень хорошо понимает Зоро и его вечное желание выбить из Санджи всю дурь. Хотя сейчас эта дурь пришлась как нельзя кстати.
Самолет снова тряхнуло, и Нами подошла к микрофону.
— Уважаемые пассажиры, мы находимся в зоне турбулентности. Просим всех оставаться на своих местах и пристегнуть ремни. В случае необходимости кнопка вызова стюардессы находится над вашим креслом. Через три часа сорок минут мы начнем снижение и прибудем в Монте-Карло по расписанию. Спасибо, что выбираете Пан Американ — лучшую авиакомпанию мира.
Нами выключила связь, глубоко вздохнула и прислонилась лбом к холодному стеклу иллюминатора. До посадки оставалось еще несколько часов, а ей еще никогда так не хотелось оказаться на земле.
Дверь в кабину приоткрылась, и оттуда вышел Зоро. Он кивнул Нами, бросив мрачный взгляд на мини-бар, скрылся в туалете.
— Легок на помине, — пробормотала Нами себе под нос и, растянув губы в улыбке, направилась в салон.
Продолжение в комментариях
URL записиНазвание: Металл на солнце
Автор: Доктор Бекки
Иллюстраторы: SleepwalkerLow и Taro Amoretti
Бета: Доктор Амбридж
Пейринг/Персонажи: Манки Д. Луффи/Нами, фоном Ророноа Зоро/Санджи, намеки на других персонажей Ван Писа и их взаимоотношения
Жанр: романс, элементы экшена
Рейтинг: R
Размер: макси, 30 072 слова
Саммари: Из иллюминатора небо всегда кажется ближе, а проблемы - меньше. И только ты сам всегда остаешься собой.
Предупреждения: модерн!АУ, кроссовер с сериалом Pan Am, рейтинг за немножко крови
От автора: огромное спасибо моим героическим иллюстраторам Хоме и Таро, Лиосу, который махал помпонами в процессе и Амбридж, которая все это побетила
Отказ от прав: Ван Пис принадлежат Оде.
Ссылки для скачивания: текст (doc) | текст+иллюстрации (pdf) | иллюстрации (осторожно, спойлеры!)
Нью-Йорк. 17 июля
— Вы мечтали о небе с детства?
— Нет, в детстве я мечтала выйти замуж за принца.
Девушка в форме с иголочки застенчиво улыбнулась и поправила аккуратный пучок. Репортер улыбнулся в ответ, старательно глядя ей в глаза, а не в вырез блузки. Нами скривилась: получалось у репортера не очень, взгляд то и дело соскальзывал вниз. Новенькая — кажется, ее зовут Виви, надо запомнить, теперь они летают вместе, — тоже заметила. Потупилась и отступила на шаг. Глупое решение, так ему видно лучше. Нами отвернулась, она не собиралась дальше наблюдать за этим цирком: девчонка только-только из школы, а уже интервью и фото на обложке «Лайф». Некоторым просто везет. Другим приходится пахать.
Нами скользнула взглядом по залу аэропорта. Обычная суета: мужчины в деловых костюмах выстроились в очередь к стойкам регистрации, женщины в ярких платьях разговаривали друг с другом, прикрывая глаза от ярких солнечных лучей, пронизывающих здание. Газетчики завлекают проходящих мимо людей в свои киоски, дети бегают туда-сюда. Маленькая девочка остановилась около Робин и уставилась на нее в восхищении. Ничего удивительного: форма стюардесс Пан Американ привлекала внимание, где бы они ни появлялись. А уж здесь, в Нью-Йорке, и подавно.
Высокий хмурый мужчина, с которым Робин разговаривала до этого, кивнул на девочку. Робин тут же присела и что-то шепнула малютке, та просияла, пожала руку Робин и убежала к стоявшим в отдалении родителям. Робин помахала им и улыбнулась. У нее всегда получалось наладить отношения с детьми. Нами показалось, что пока Робин отвлеклась, мужчина что-то положил ей в сумку. Всегда внимательная и настороженная Робин не обратила внимания. Странно. Нами пожала плечами: наверное, привиделось.
— Нами, взвешивание! — Кейми помахала рукой у нее перед носом, вырывая из раздумий.
— Да-да, опять эта старая грымза, — пробормотала Нами себе под нос и последовала за Кейми. Та рассмеялась. Мисс Пинкерстоун ненавидела всех стюардесс Пан Эм до единой, и те молча отвечали ей взаимностью: сказать что-то поперек старой ведьме было смерти подобно. Даже Нами не могла о таком подумать. Разве что иногда, по чуть-чуть. Ну ладно, каждый день.
Нами еще раз оглянулась на заполненный людьми зал, махнула новенькой, которая явно пыталась отделаться от назойливого репортера и его камеры, и толкнула дверь со значком «Только для персонала». Каждый раз, когда Нами заходила в святая святых аэропорта, внутри у нее что-то сжималось: невозможно было поверить, что еще час, и она будет в небе. Выше небоскребов и рекламных щитов, над птицами и облаками. Там, где только бесконечная синева и непривычно яркое солнце. Рокот двигателей, покачивающийся пол под ногами и сотни футов ничего между лайнером и земной поверхностью.
Каждый раз Нами казалось, что стоит самолету подняться в воздух, проблемы, занимавшие ее на земле, отступают и не возвращаются до тех пор, пока она снова не оказывается дома, в тишине своей квартиры, наедине со своими мыслями.
Иногда Нами не любила Нью-Йорк по-настоящему.
— Ты набрала полфунта, — недовольно сообщила мисс Пинкерстоун, когда Нами встала на весы. — Что ты ела на прошлой неделе? Конфеты? Сэндвичи? Булочки? — последнее слово она выплюнула, будто это было ругательством.
— Что вы, мисс Пинкерстоун, никаких булочек, — Нами сладко улыбнулась, вспомнив свой вчерашний завтрак. Сплошные углеводы и ни грамма зелени. Блаженство. Справедливости ради, она не собиралась сегодня лететь, у нее был заслуженный отпуск, полный таких важных дел, как долгий сон, поздние завтраки, прогулки по Центральному парку и визиты в банк. Но ее вызвали в последний момент на замену неизвестно куда запропастившейся старшей стюардессе. Наверняка очередной побег имени великой любви. На памяти Нами уже пятый случай. Неужели им всем так не терпится выйти замуж и навечно приковать себя к домику в пригороде, детям, мужу и кружку кройки и шитья, когда можно путешествовать по всему миру? Для Нами такая судьба была хуже смерти. Если бы ее спросили, о чем она мечтала в детстве, Нами бы даже не подумала о принцах. Верить в принцев глупо. Куда лучше верить в деньги. Свои собственные. Вот только ее никто не спрашивал. Может, именно поэтому.
— А что, булочки запрещены? А всем? А как же круассаны? Я так надеялся, что смогу попробовать их в Париже, — с сожалением протянул мужской голос у нее за спиной.
— Нет, капитан Манки. Вам можно все, но осторожно, — мисс Пинкерстоун растянула бледные губы и погрозила пальцем в сторону двери. Нами переглянулась с Кейми и обернулась посмотреть на того, кто смог всего одной фразой — да еще и про булочки! — развеселить старую ведьму.
Парень, едва ли на несколько лет старше Нами, стоял, прислонившись к косяку, и улыбался так, будто выиграл миллион. В нем не было ничего примечательного: стандартная форма, светлая рубашка, растрепанные волосы, гладко выбритые щеки и тонкий шрам на щеке, но Нами все равно смогла отвести от него взгляд только, когда почувствовала, что краснеет.
— Ну вот и отличненько, тогда съем один лишний за вас, бабуль, когда долечу, — подмигнул он и натянул на голову капитанскую фуражку. — Покеда, красотки.
— Какая я тебе бабуля, сопляк, — пробормотала мисс Пинкерстоун и, снова нахмурившись, повернулась к Нами. — Корсет на месте? Можете вылетать, но следите за собой. Еще килограмм, и останетесь на земле. Со штрафом. Следующая.
Робин молча встала на весы, не заслужив ни взгляда, ни замечания. Кейми и Виви тоже прошли проверку без проблем. Иногда Нами казалось, что у мисс Пинкерстоун к ней какая-то особенная, неизвестно откуда взявшаяся, неприязнь. Интересно, кто такой этот капитан Манки и нельзя ли его как-нибудь использовать для того, чтобы утихомирить старую грымзу? Нами поставила мысленную заметку, чтобы выяснить это по возвращении из Лондона.
— Ладно, ведьма пройдена, теперь приятные мелочи, — как только они вышли из отсека мисс Пинкерстоун, Кейми взяла Виви под локоть и улыбнулась.
— Спасибо, — ответила та. — Я очень рада быть частью вашей команды, — она протянула руку Нами.
Нами прикинула, сколько недель та пролетает с ними, прежде чем встретит того самого принца из детских фантазий. Сделала ставку и пожала протянутую ладонь.
— Добро пожаловать на борт.
— Надеюсь, тебя не укачивает в зоне турбулентности, — вежливо заметила Робин. — И ты не боишься умереть, разбившись о воду. Говорят, это намного больнее, чем падать на скалы.
— Робин! — рассмеялась Кейми, глядя на расширившиеся глаза Виви. — Не переживай, она всегда так шутит, ты привыкнешь.
Нами кивнула и направилась к выходу. Девочка, с которой Робин общалась в зале вылета, помахала им рукой из-за стекла, Нами подмигнула ей и первой зашла в салон.
— Здорова! — тут же раздалось у нее над ухом. Нами подпрыгнула, с трудом сдержав готовое сорваться с языка ругательство. Парень со шрамом на щеке — капитан Манки — улыбался, облокотившись на открытую дверь кабины.
— Я думала, вы летите в Париж, — заметила Нами.
Парень рассмеялся.
— Конечно, мы полетим в Париж. Когда-нибудь. А пока — в Лондон. Там тоже есть чего пожрать, я уверен. Только представь, йоркширский пудинг, минсмит, дичь! Охренеть можно, сколько мяса! — У него разве что не текли слюнки.
— Как человек, который столько думает о еде, смог стать капитаном судна Пан Американ? — прищурилась Нами. Всегда полезно знать, кто кому кем приходится. И откуда берутся сумасшедшие. В том, что человек перед ней — полный псих, Нами уже не сомневалась. Первое впечатление редко ее подводило.
— Я встретился в лифте с управляющим и рассказал ему о своей мечте.
— О какой?
— Совершить кругосветный перелет на пассажирском судне. Ну и еще о паре штуковин, которых не достает Пан Эм. А потом мы вместе полетали, на тренировочной базе, ну и вот, — он просиял, обводя руками кабину.
— Прекрасно, — протянула Нами.
— Кругосветный перелет! — восторженно выдохнула Виви, и Нами вдруг осознала, что стоит слишком близко к капитану, и что они — не одни. Робин наблюдала за ними с нечитаемым выражением лица, Кейми приподняла бровь. Нами неопределенно пожала плечами.
Капитан, казалось, не испытал никакой неловкости, от того, что не заметил трех из четырех стюардесс, пока те не проявили себя.
— Добро пожаловать, девчонки! Я — Луффи, человек, который станет самым крутым капитаном в истории Пан Эм. Круто, что вы в моей команде! — в его речи было слишком много «крутого» и уверенности. Нами усмехнулась: таких простофиль легко использовать себе на благо.
— Эй, Луффи, не задавайся и не теряй бдительности. Эти съедят тебя живьем и не поперхнутся. Особенно рыжая. Она ведьма, точно говорю. — Зоро, второй пилот в команде, ухмыльнулся, поднимаясь на борт, приобнял Луффи в дружеском приветствии и кинул свою сумку в шкаф.
— Уж кто бы говорил, человек-мускул, — на самом деле Нами уважала Зоро. Он был отличным вторым пилотом, не раз и не два выручавшим команду вообще и Нами лично. Ему прочили скорое повышение до капитана. Когда старикан Стэпхил вышел, наконец, на пенсию, Нами была уверена, что при следующей их встрече Зоро будет носить капитанскую фуражку. Но теперь у них был новый капитан, и Зоро, кажется, был совсем не против. Надо будет потом у него узнать, откуда на самом деле взялся этот Луффи и как им теперь быть. Нами не сомневалась, Зоро расскажет. В конце концов, они всегда понимали друг друга. В глубине души.
Нами вздохнула с облегчением. По крайней мере, несмотря на испорченный отпуск, полфунта в плюсе, странного капитана и новенькую, лицо которой вскорости будет узнавать каждый американец, лететь предстояло с проверенной командой. Даже если Луффи потеряет бдительность, мечтая о еде или испугавшись турбулентности, Зоро посадит самолет. Жаль только, что помимо тысячи раздражавших Нами мелочей, у Зоро был один большой недостаток. И он как раз в этот момент зашел в салон, снял темные очки и бросился к Виви, стоявшей ближе всех ко входу.
— Боже, скажите, что я умер и попал в рай! Какая прекрасная женщина, словно ангел, спустившийся с небес! Позвольте, принцесса, я буду вашим рабом до конца моих дней, — недостаток по имени Санджи выхватил розу из вазочки на столе и опустился на одно колено перед Виви.
— Простите, я… — начала оторопевшая Виви.
— Санджи, отвали! — хором вскрикнули Нами и Зоро. Санджи подпрыгнул, попытался поцеловать руку Нами, осыпая ее извинениями и комплиментами, затем — к Робин, Кейми и снова к Виви. Зоро, прорычав что-то нечленораздельное, дернул его за плечо, разворачивая к себе. Санджи резко протрезвел и уставился на Зоро с нескрываемой неприязнью.
— Еще один раз ты оставишь отпечаток своей лапы на моем пиджаке, тупой урод, и я за себя не ручаюсь…
— Да что ты говоришь, — Зоро шагнул вперед, угрожающе нахмурившись. Виви вздрогнула и вжалась в стену.
— Эй, а ну успокойтесь! Вы пугаете людей, — прикрикнула Нами, покосившись на так называемого капитана. Тот смеялся.
— Отлично, все уже знакомы, команда собралась, впереди приключения! — он хлопнул в ладоши, Зоро с Санджи отпрянули друг от друга и хмуро прошли в кабину. Луффи задержался на пороге и последовал за ними.
Нами кивнула в сторону салона.
— Виви поможет мне разлить напитки, Робин, за тобой остаются цветы для дам, Кейми, проверь первый класс. Сегодня с нами летит испанский посол.
— Спасибо, — сказала Виви, когда они остались одни. — Я не привыкла к такому. Но я быстро адаптируюсь, не думай, что от меня будут проблемы.
— До тех пор, пока ты не решишь сбежать замуж, остальное не проблемы, — ответила Нами, обрезая цветы и расставляя их в миниатюрные вазы на подносах.
— Я не собираюсь замуж, — строго ответила Виви. — Я хотела, но потом… — она замялась, — потом я пошла в школу стюардесс. И теперь я хочу работать для себя и увидеть мир, — твердо закончила она и, не моргнув, выдержала взгляд Нами.
Спустя минуту Нами кивнула. Она начинала проникаться уважением к новенькой.
— В таком случае еще раз добро пожаловать на борт. Лондон ждет.
Лондон. 19 июля
— Средняя температура в Лондоне в июле 18 градусов по Цельсию, — зачитала Виви вслух из путеводителя с краткой информацией о городе. У каждой из них в номере был такой. Красивая брошюрка с фотографиями известных видов и флагом на обложке. Вчера вечером Нами полистала свой скорее по привычке, чем по необходимости, и едва не заснула с ним в руках.
— Кажется, мы ошиблись Лондоном, — выдохнула Робин, обмахиваясь веером. Нами придвинулась к ней ближе, чтобы попасть под дуновение воздуха. В лицо пахнуло ароматом цветов — Кейми как-то пыталась выяснить у Робин, что это за духи, та загадочно улыбнулась и ответила «это не духи, это масло». В жару запах неожиданно оказался освежающим, Нами вдохнула поглубже. Они собрались в номере Кейми — ее окна выходили на теневую сторону, и в помещении было немного прохладнее, чем у Нами, но все равно казалось, что они не в Англии, а посреди какой-нибудь африканской пустыни.
— Или составители этого путеводителя ошиблись на пару десятков градусов, — добавила она.
— В любом случае, вечером мы идем в бар. Отметим первый успешный трансатлантический перелет Виви, — объявила Кейми, поднимаясь с кушетки. — А еще, в баре есть вентиляторы!
Это утверждение вызвало куда больше энтузиазма.
— Да! — Нами сунула ноги в туфли и тут же отдернула, будто окунула их в кипяток. — Надеюсь, у них есть лед.
— Или хотя бы мартини, — Робин поднялась, не прекращая двигать запястьем.
— Я не уверена, что нам стоит пить по такой жаре, — робко отметила Виви. — Дома, в Калифорнии мама всегда говорила, что это очень опасно.
— Виви, — Кейми наклонилась к ней и заговорщицки подмигнула, — мамы здесь нет. Расслабься.
— Ну ладно, но если что, я вас предупреждала, — Виви оправила светлое платье и подхватила сумочку. На щеках у нее выступил румянец, светлые пряди прилипли ко лбу. Она уже не была похожа на картинку с обложки «Лайф» и не казалась зажатой и напряженной, как во время перелета, когда ей пришлось успокаивать увлеченную друг другом парочку, сидевшую перед благочестивой монашкой.
Нами озвучила свои мысли, и все рассмеялись.
— Вот за это мне точно надо выпить, — сказала Виви. — Никогда в жизни не забуду лицо несчастной женщины, когда она рассказывала мне, что парень вылизывает девушке шею и оставляет следы, а значит — он вампир.
— Эта работа подарит тебе море воспоминаний на старость, — все еще смеясь пообещала Нами.
— Главное не попасть в катастрофу до этого, — Робин, как всегда была оптимисткой.
Наверное, стоило предположить, что даже если они не ошиблись Лондоном, спокойно выпить им не удастся. А может, стоило согласиться и съездить на экскурсию к Стоунхэджу и проверить, как местная магия влияет на судьбу обычной американской стюардессы. К сожалению, Нами решила не испытывать удачу и не рисковать, отправляясь в дальнюю поездку по жаре, предпочтя день отдыха в отеле, массаж и сон, которого ей не хватило в несостоявшемся отпуске. Древняя магия, видимо, обиделась и начала мстить.
Первым, что они увидели, когда спустились в бар, была драка, участниками которой, конечно же, были Зоро и Санджи. Вокруг них уже собралась приличная толпа. Мужчины громко переговариваясь, то ли пытаясь выяснить, что произошло, то ли — стоит ли разнимать «подвыпивших мальцов». Леди неодобрительно качали головами, но не расходились. Нами чуть было не фыркнула: хваленая английская двойная мораль в действии. Осуждать драку, но не вмешиваться, потому что интересно досмотреть до конца.
Какая-то девушка вскрикнула, зажав рот ладошкой, и побледнела, явно готовясь упасть в обморок. Ближайший к ней юноша тотчас же подхватил ее и повел к выходу. Кто-то в толпе пробормотал, что пора бы вызвать полицию. Нами оглянулась и, увидев за одним из столиков Луффи, решительно двинулась к нему.
— Привет, — пробормотал он с набитым ртом и отодвинул стул. Нами поморщилась. — Садись!
Нами скрестила руки на груди.
— Прекрати это!
— В смысле?
— Ты что, слепой?! Драку. Ты должен пойти и разнять их, пока не вызвали полицию.
— А, — Луффи улыбнулся, — фигня.
— Капитан, поведение вашего экипажа — ваши проблемы, которые отразятся на вашей репутации, — Нами специально выделяла каждое местоимение, но на Луффи ее речь не произвела никакого впечатления.
— Чего это ты на вы? Они же не дети, сами разберутся. Я в них верю, — ответил он, не отрываясь от тарелки с чем-то мясным. Как можно есть в такую жару было выше понимания Нами.
— Если вызовут полицию, нас всех оштрафуют, — применила она самый действенный аргумент.
— Подумаешь, проблема. Мне вообще деньги нужны только на еду.
Нами вдруг разозлилась по-настоящему.
— Ты. Сейчас же. Встанешь. И. Пойдешь. Туда. И. Разберешься! — она ткнула пальцем в лоб Луффи. — Мне наплевать на то, сожрешь ты свое мясо или нет, оштрафуют тебя или нет, но меня с собой не тащи. Я на это не подписывалась, я не должна была лететь с тобой вместе, но нам не повезло, и мы оказались в одной команде. И ты ее капитан, так и веди себя соответственно!
Она до боли сжала кулаки, готовая, если что, врезать этому придурку. В груди клокотала ярость, хотелось кричать и топать ногами, а лучше — найти кого-нибудь, чтобы остановить время и отмотать его назад. Может, каким-то богатеньким сынкам, катающимся в лифтах с управляющими Пан Эм, деньги и не нужны, но остальным людям принципиально получать зарплату в полном объеме. А Нами — особенно. Потому что… да без разницы, почему. Нужно и все тут. Она подписывалась на такую зарплату, она не нарушала правила поведения, и ее не должны штрафовать. А эти придурки тянут ее ко дну, и будь проклят тот день, когда она вообще согласилась выйти на замену и лететь с этим идиотским экипажем, ведь можно было отказаться и никогда не встречать этого чертового Луффи с его тупой улыбкой и раздолбайским отношением к серьезным вещам.
— Ладно, ладно, не кричи. — Луффи поднялся и неловко постучал ладонью по голове Нами. Она закрыла рот, осознав, что произнесла вслух все то, о чем только что подумала. — Только ты тогда посторожи мою еду. Отличное мясо!
Нами опустилась на стул, чувствуя, как подгибаются колени, кровь приливает к щекам, а на глаза наворачиваются слезы. Может, ей и правда не стоило выходить из отпуска. Замешанная на усталости истерика подкатывала к горлу вязким комом. Пальцы дрожали. С ней очень давно не случалось подобного, с тех самых пор, как она получила последнее письмо из Берлина. Это было больше года назад, и тогда Нами проплакала несколько часов и потом еще неделю плохо спала. Сейчас такое было бы очень некстати. Она потрясла головой, пытаясь отогнать мысли о самом страшном дне ее жизни, но они возвращались.
Тогда тоже было очень жарко, воздух казался загустевшим. Председатель деревенского совета придумал смешную штуку с разноцветной вертушкой на шляпе. Нами уже не помнила лица председателя, зато вертушка застряла в голове: яркая, блестящая. От духоты она не спасала, но когда председатель наклонялся к маленькой Нами, на нее немножко дуло теплым воздухом, и становилось легче. Нами смеялась, придумывала ему смешные клички, а председатель делал вид, что обижается — всего на несколько минут, но Нами хватало, чтобы надуться по-настоящему. Тоже ненадолго — потому что она никогда не умела сопротивляться щекотке.
Нами помнила, как в то лето они ели мандарины, сидя на земле в тени деревьев, и кисло-сладкий вкус оседал на языке, ненадолго прогоняя жажду. Мама улыбалась и говорила, что волосы Нами становятся все рыжее с каждым новым мандарином. Сестренка Ноджико щурилась от солнца, плотнее надвигала шляпу на лицо и пугала Нами тем, что если долго гулять под палящими лучами, все щеки покроются веснушками. Нами в такую чушь не верила. Они спорили до хрипоты, чуть ли не дрались, и маме приходилось их разнимать.
А потом все закончилось. Над горизонтом зависли тяжелые тучи, обещавшие скорую грозу и отступление жары хотя бы ненадолго. Они наползали медленно, постепенно заполняя собой все небо, но никак не хотели проливаться дождем.
Нами поссорилась с мамой и Ноджико из-за какой-то ерунды, кажется, это было платье. Точно, оно. Зеленое в желтую полоску, со слегка застиранным подолом и маленькой заплаткой на кармане. Ноджико порвала его, когда залезала на дерево за мандарином, который ей особенно понравился. Нами не хотела снова носить одежду после нее и очень рассердилась, когда мама достала платье из шкафа вместо того, чтобы сшить ей новое.
Нами тогда сказала им с Ноджико, что не хочет иметь с ними ничего общего, что они не семья, и что лучше бы их вообще не было.
И их не стало.
С первыми каплями дождя в деревню вошли солдаты. Они были слишком высокими, слишком светлоглазыми, смотрели страшно, будто сквозь тебя, и говорили с акцентом. У них были длинные ружья и пыльные сапоги. Нами почему-то запомнила именно сапоги — наверное, они как раз были на высоте ее роста. Солдаты выгоняли людей из домов, сломали вертушку на шляпе председателя, а потом — убили маму. Просто так. Потому что она была «не такой» и не хотела отдавать им своих дочерей. Они забрали Нами и заставили ее нарисовать на карте, где находятся соседние деревни. Они задавали ей непонятные вопросы про людей в лесах, про то, кто живет в подвалах и о том, где мама нашла их с Ноджико, а когда она плакала, оставляли без ужина и били.
Ее освободили через неделю, другие солдаты. Ей сделали паспорт и отправили за море, туда, где не было войны. Где не убивали за то, что ты «не такой» — по крайней мере так говорила женщина, провожавшая Нами в порт. Она лгала. Все они лгали: и те, кто убивал, и те, кто «спасал», и те, кто обещал, что Ноджико скоро найдут и отправят вслед за Нами.
Нами не слышала о Ноджико уже двадцать лет. В памяти остались большие голубые глаза, полные слез, звонкий смех и широкая улыбка. Ни фотографии, ни рисунка, ни записки. А ведь Ноджико все время оставляла по дому клочки бумаги с каракулями: она училась писать, и ей это очень нравилось.
Нами не жалела, что не осталась в Европе, хотя так и не привыкла к Америке, но иногда думала, что искать сестру было бы намного проще, если бы она жила в том же Лондоне. Пока она получала отказ за отказом на запросы в архивах и копила на то, чтобы нанять профессионалов, которые искали и, говорят, даже находили пропавших без вести во время войны людей. Или их следы. Немцы записывали многое, в том числе и детей, отмеченных клеймом с номером.
У Нами не было номера, только уродливый продолговатый шрам в том месте, где она в пятнадцать лет ножом вырезала чернила. Тогда она думала, что если избавится от них и яда, отравлявшего кожу, научится нормально спать, жить и доверять людям – как девчонки из класса.
Пустые наивные мечты бывают у всех.
— Нами, — раздалось рядом. Она сморгнула слезы и подняла голову. Робин стояла у стола и протягивала ей платок.
— Спасибо, — прошептала Нами, промокая глаза. На белой ткани остались темные разводы туши. Наверняка сама Нами сейчас похожа на панду. Они с Робин видели одну в зоопарке, когда летали в Маями.
— Не за что, — Робин улыбнулась, как ни в чем не бывало. Она никогда не задавала Нами лишних вопросов и никогда не рассказывала о себе. Нами порой казалось, что Робин понимает ее намного лучше других не просто так. Иногда молчание говорило намного больше, чем слова.
Нами как раз успела поправить макияж и вернуться на свое место, когда Кейми и Виви подошли к столику.
— Смотри, что нам удалось достать, пока Зоро и Санджи отвлекали внимание толпы! — радостно возвестила Кейми, ставя перед Нами бокал с мартини. Кубики льда стучали о стенки и с треском таяли. Нами отпила из бокала, чувствуя, как липкий ужас из воспоминаний отступает.
Робин улыбнулась:
— Урвали последний лед на весь Лондон?
— На всю Англию, — рассмеялась Виви, с наслаждением потягивая напиток через трубочку.
— Нами, угадай, кого мы нашли у барной стойки? – спросила Кейми.
— Нашего горе-капитана?
— Нет, парочку, устроившую шоу для монашки!
— Ну надо же, легки на помине, — улыбнулась Робин.
— И у девицы здоровенный засос на шее. Краснющий.
— Еще бы. Он ее чуть не съел в самолете! – заметила Виви.
— Я давно говорю, если заключить контракт с производителями косметики и выдавать маскирующие кремы вместе с цветами и приветственным коктейлем на борту Пан Эм, можно заработать миллионы, — сказала Кейми. – Эта бедняжка пыталась повязать на шею платок, но такой след просто так не скроешь. А крем бы помог.
— Так за чем дело стало? Давайте найдем производителя и предложим руководству. Посмотрите на Луффи, одна удачная поездка — и он капитан. Надо просто чаще кататься в лифтах и верить в успех! — Возможно, Виви и не стоило пить. Она от этого становилась слишком наивной. И напоминала о неприятном, сама того не зная.
Нами огляделась. В баре стало тише, последние зеваки расходились, переговариваясь и обсуждая увиденное. Зоро, Санджи и Луффи выпивали у стойки. Санджи смотрел по сторонам, то и дело поднимая руку к шее. Со стороны казалось, что ему просто жарко, вот он и теребит верхние пуговицы. Но Нами знала наверняка — Зоро в процессе ссоры дернул его на себя за галстук. Санджи ненавидел, когда Зоро так делал, и, конечно,с этого их стычки начинались особенно часто. Нами мстительно подумала, что шею Санджи сейчас жжет и саднит, и пусть он только подумает просить лечебную мазь или лед! Нами отлупит его лично.
Зоро бросал хмурые взгляды на Санджи, но молчал. Нами знала: если спросить его, что произошло, он не сможет ответить, как и всегда. «Не твое дело, ведьма», — вот и вся правда. Вот только чем дальше, тем чаще становились эти их публичные стычки и тем больше происходящее становилось делом Нами.
На щеке у Зоро темнел синяк — завтра придет к вылету в темных очках, запрется в кабине, и приветствовать пассажиров вместе со стюардессами будет капитан, если не увлечется завтраком, переходящим в обед. Вот счастье-то. Нами невольно задержалась взглядом на Луффи. Тот улыбался, будто у него в жизни все было прекрасно. Наверное, так и было: новую порцию мяса ему принесли прямо к стойке. Придурок. Нами поковыряла вилкой остатки еды, отодвинула тарелку подальше и решила, что по возвращении в Нью-Йорк сделает все, чтобы ее перевели в состав другого экипажа.
Нью-Йорк, 15 августа
У нее ничего не получилось. После каждого полета на протяжении месяца Нами приходила в штаб и пыталась перевестись. Она испробовала все средства: лесть, отчаяние, слезы в глазах — ответ оставался неизменным. Безупречно вежливая девушка из отдела кадров сочувственно кивала, перебирала бумаги на своем столе, белозубо улыбалась и разводила руками. С каждым взмахом огромный бриллиант на безымянном пальце сверкал на ярком свету, чем бесил Нами, но ради спокойной жизни без угрозы потери жалования она готова была потерпеть.
— Неужели совсем ничего нельзя сделать?
— Простите, мисс, в настоящий момент все экипажи сформированы. Вы были повышены до старшей стюардессы вне расписания по экстренным обстоятельствам. Боюсь, в ближайшее время никто из леди на той же позиции, что и вы, не собирается уходить. Только с понижением в должности. И в окладе, разумеется, вы же понимаете, Пан Эм большая компания, но не благотворительная организация. Если вы на это согласны…
— Нет-нет, меня все устраивает, спасибо вам за помощь и простите за беспокойство.
Нами поспешно вышла из кабинета, мягко прикрыв за собой дверь. Оправила форму, разгладив несуществующие складки на юбке, выпрямила спину и направилась к стоянке такси. До вылета в Монте-Карло оставалось не так много времени.
Она не успела дойти до ближайшей машины, как ее дернули в сторону.
— Приветик! Подвезти?
Интересно, бывало ли такое, чтобы Луффи не улыбался? Нами бы посмотрела на это с удовольствием. Сразу после того, как узнала бы, почему он постоянно попадается ей на пути.
— Ты меня что, преследуешь? — спросила она.
— Нет, — удивленно ответил Луффи. — А надо? А что ты делала в штабе? — он как обычно перескакивал с темы на тему. Нами привычно поморщилась.
— Это тебя не касается, и нет, не надо.
— И чего ты всегда такая суровая? Как сыч!
— Как кто?
— Сыч. Ну, птичка такая, — Луффи руками помахал для верности, видимо, чтобы Нами уж точно поняла, что такое птички. — Они вечно сидят нахохлившись и таращатся на всех таким суровым взглядом, — он растягивал слоги и кривлялся, изображая маленькую сову. Нами разрывалась между раздражением и улыбкой. — Их даже есть стыдно, такие они смешные. Ну, это, конечно, если найдется, чего еще сожрать. Так-то не стыдно.
— Ты ешь птиц? Охотишься на них?
— Конечно. Когда я был мелким, деда вывозил нас с братьями на охоту и оставлял в лесу на пару дней. Ну, мы и охотились, — Луффи пожал плечами, словно это было обычным делом.
Нами опешила. Какой вообще нормальный человек будет оставлять ребенка в лесу на пару дней?! Хотя это, конечно, многое объясняло. И в поведении Луффи, и в его повадках. Вот только вопрос, как человека, выросшего в лесу, допустили к управлению клиперами Пан Эм, снова заинтересовал Нами. Как там говорила Виви — «одна удачная поездка в лифте»? Нами готова была поклясться на своей зарплате, про детство в лесу Луффи президенту не рассказывал, иначе черта с два он был бы здесь в этой форме.
Мимо них к такси прошла компания стюардесс, кажется, третий экипаж. Точно, третий. Старшая — Мэгги — обернулась и приподняла бровь, переводя взгляд с Нами на Луффи, стоявшими слишком близко друг к другу. Нами вежливо кивнула ей, Луффи махнул рукой. Другие девушки приветливо улыбнулись, но от Нами не укрылось, как они переглянулись. Стервы. Наверняка уже завтра поползут слухи, только этого не хватало.
Встречать Луффи до вылета становилось плохой приметой.
— Ну что, сыч, подвезти тебя? — Луффи наклонился к ней, и Нами физически ощутила, как третий экипаж в полном составе прожигает дырки в них с Луффи.
— Ладно, — ответила она, терять все равно было нечего. — Веди скорее к своей колымаге.
— Вот и отлично. Вместе веселее, — радостно возвестил Луффи и потащил ее к стоянке. — Сейчас покажу тебе свою Мерри. Она классная, тебе понравится!
Нами возвела глаза к небу. Мужчины и их любовь к машинам. Определение «колымага» он, кажется, пропустил мимо ушей. Или не обратил внимания. С Луффи невозможно было сказать наверняка, и это тоже в нем раздражало.
Нами привыкла к тому, что мужчины просты: немного улыбнуться здесь, правильно повернуться там — и он сделает для тебя все, что ты захочешь. Встань по-другому, и он пройдет мимо, не заметив тебя. Помолчи, послушай, подожди немного, и он проявит себя. Они все одинаковые. Еда, выпивка, красивые картинки из головы вместо настоящих женщин. Деньги, известность, боевые подвиги, двойная мораль — Нами знала все их речи и желания и не гнушалась использовать мужчин в своих целях. Без лишних авансов: ей не нужны были хвосты на земле, когда ее самолет взлетал в небо.
Луффи всегда улыбался, стоял слишком близко, нес полную чушь и не делал никаких попыток. Казалось, ему интересны были только самолеты и еда, лучше — мясо, но можно и чего-нибудь еще, если уж мяса совсем нет. Нами умела успокоить и пьяных матросов, и назойливых представителей среднего класса, вырвавшихся в командировку из цепких рук преданной жены. Умела не прислушиваться к разговорам дипломатов в салоне первого класса. Знала, как побороть страх полета у старушек, как успокоить орущих детей, могла одной рукой разливать виски по цене 500 долларов за бутылку для высокородного европейца, а другой смешивать коктейль от воздушной болезни для простачка из Небраски. Но ничего из этого не срабатывало в общении с Луффи: он был слишком не таким, как все, и это смущало, напрягало и раздражало. И — самую малость — притягивало. В детстве Нами очень любила загадки. Теперь — старалась держаться от них подальше.
Вот только держаться подальше от Луффи было очень сложно. Он, казалось, был повсюду, несмотря на то, что первым бежал в город, когда они приземлялись. «Навстречу приключениям», — так он говорил, прежде чем исчезнуть и появиться в том же баре, куда направлялись Нами и девочки.
Луффи встречался ей в торговом квартале в Риме — «Я ел мороженое на Испанской лестнице и решил поглазеть на витрины». В Мадриде на площади Королевского дворца — «Давай прокрадемся мимо охраны и поздороваемся с королевой! То есть почему нельзя?» На Тенерифе он потащил Нами в зоопарк смотреть на коал. Коалы были сонными и вялыми от жары, не хотели откликаться на «Привет, медвежатки!» и чуть было не покусали Луффи, когда тот полез кормить их бананами. Нами потом оправдывалась перед работниками зоопарка за своего «сумасшедшего кузена из глубинки» и первым же делом по прилету шла в отдел кадров.
— Ну, смотри, вот она, моя Мерри! — Луффи сиял, как новенькая монета. Нами невольно улыбнулась, глядя на него. Она начинала привыкать к постоянному восторгу в глазах Луффи.
Надо было признать, машина действительно оказалась классной. Новый, ярко-бордовый кабриолет сверкал на солнце металлическими боками, оббитые светлой кожей сидения были удобными и мягкими. Дерево на приборной панели — теплым и приятным на ощупь. Нами тайком потрогала, пока Луффи загружал ее чемодан в багажник. И удивительно чистым: на перчатках не осталось пыли.
— Я же говорил, Мерри тебе понравится! — сказал он, подходя со стороны пассажирского сидения и нависая над Нами. Он загораживал солнце, и в тени почему-то плохо получалось разглядеть выражение его глаз. По спине Нами пробежал холодок, который тут же был разбит словами Луффи: — Хочешь порулить?
— Да, — Нами согласилась, не задумываясь, и перелезла на водительское кресло. Луффи запрыгнул на пассажирское место и, опустив на глаза очки, сунул Нами ключи в руку.
Нами завела мотор и вырулила со стоянки, стараясь не думать о том, что у Луффи горячие пальцы. Намного теплее, чем приборная панель, почти как металл на солнце.
***
Кейми взяла свой конверт со стойки регистрации, повертела в ладонях и спрятала в сумку. Странный ритуал, но Нами он всегда нравился. Она улыбнулась, принимая список пассажиров и документы для полета. Кивнула проходившему мимо Зоро. Засранец так и не раскаялся, не захотел переходить на ее сторону и не стал ничего ей рассказывать о семье Луффи, хотя точно все знал. Еще и обиделся, когда Нами сказала, что если экипаж все-таки оштрафуют за неподобающее поведение, то Зоро будет должен Нами больше, чем обычно. И никакая она не ведьма, это здоровая жадность, присущая каждому нормальному человеку, между прочим! Нами возмущенно хмыкнула себе под нос.
— Ну что, вновь горячее средиземноморское солнце и вино? — спросила Робин.
— Нет, спасибо, мне хватило горячего солнца с вином в Лондоне, — отозвалась Виви. — Мама все-таки была права. На жаре пить — больше никогда.
— Конечно-конечно, — рассмеялась Кейми.
— Чем старше становишься, тем больше понимаешь, что мама была права во всем, — задумчиво проговорила Робин, глядя вдаль. Нами покосилась на нее с интересом, но промолчала.
— Но хоть в казино мы сходим? Я всегда мечтала побывать в настоящем казино в Монте-Карло, — мечтательно улыбнулась Кейми. — Я даже платье специально взяла.
— В казино — обязательно, — ответила Нами. — Но сначала переправим через океан вице-президента с дамой.
— С дамой? — переспросила Виви. — Но я читала про его жену и детей, у них очень красивый дом в Хэптонсе… О, — осеклась она.
Нами кивнула.
— И постарайся не смотреть на него с осуждением. Лучше вообще никак на него не смотри. Помощница мистера Хэнсона крайне влиятельная и активная женщина. Если заподозрит любую из нас в попытке привлечь его внимание, можно прощаться с Пан Эм еще до посадки.
— Звучит завлекательно, — пробормотала Виви.
— Я слышала, она пыталась сбросить одну стюардессу с высоты шесть тысяч и требовала увольнения капитана, который отказался разгерметизировать кабину, — сообщила Кейми.
— Наш капитан может согласиться исключительно из любопытства, — предупредила Робин. — На достаточной высоте мы скорее всего задохнемся, не успев дотянуться до кислородных масок.
— Я все поняла, хватит! — замахала руками Виви. Она очень быстро привыкла к манере разговора Робин и уже не пугалась, как в первый полет. Виви вообще на удивление хорошо вписалась в команду, и Нами порой даже забывала, что Виви пришла всего месяц назад, а не всегда была с ними. Хотя журнал с ее фото на обложке все еще стоял на почетном месте в каморке мисс Пинкерстоун —неясно, чем Виви так ей приглянулась. Робин говорила — корпоративная гордость. Старуха работала на Пан Эм еще до войны и готова была продать за компанию всю свою душонку с потрохами. Нами, правда, считала, что душа мисс Пинкерстоун уже давно забита дьяволом, но в целом была согласна с Робин. Корпоративная гордость была знакома, наверное, всем служащим Пан Эм. Даже Нами, надевая перед вылетом выглаженную синюю форму, сразу ощущала себя на пару сантиметров выше и в полтора раза лучше.
Вообще, у них складывалась отличная команда. Виви смеялась над шутками Робин, ловко отшивала все поползновения Санджи, сблизилась с Кейми — в Нью-Йорке они вместе ходили по магазинам и обедали в перерывах между рейсами. А потом рассказывали, что Нами непременно должна в следующий раз пойти с ними, ведь это так здорово! Нами собиралась, но попасть на прием в отдел кадров было пока важнее. Правда, после сегодняшнего разговора ей, похоже, придется расслабиться и устроить девочковые посиделки с Кейми и Виви. Тоже неплохой вариант, Нами любила тратить деньги почти так же, как их зарабатывать.
Нами разложила пледы, еще раз проверила список пассажиров, достала детские наборы: рейс обещал быть шумным как и всегда в середине сезона отпусков. Богатые родители вывозили детей на Лазурный берег и передавали няням, пока сами просаживали в казино целые состояния.
— Робин, на тебе бизнес, обрати внимание на 9 А, — сказала Нами.
Раскладывавшая прессу Робин даже не подняла головы.
— Уполномоченный представитель Югославии в ООН. Я прочитала.
— Не повезло ему, детский рейс, да еще и место в последнем ряду перед экономом, — сочувственно поморщилась Кейми. Ей предстояло обслуживать эконом, но Кейми этому, кажется, только радовалась. Нами подозревала, что она сама получала от рисования с малышами самолетов не меньше, а то и больше удовольствия, чем детишки.
— Предложу ему беруши, — отозвалась Робин. — Или много пить, что тоже можно обеспечить.
— Главное, чтобы оказался не буйным, — заметила Нами.
— Главное, чтобы не помер от разрыва сердца, — поправила ее Робин. Нами не стала возражать. Чего-чего, а трупов у нее в практике еще не было, и она надеялась, что это так и останется.
Дипломат оказался совсем не буйным, несмотря на более чем странную внешность: шуба, незажженная сигара во рту и шрам через все лицо. От него веяло опасностью, и Нами даже радовалась, что бизнес-салон сегодня на Робин. Секунд двадцать. До тех пор, пока поднявшиеся первыми на борт мистер Хэнсон и его спутница не потребовали полного и безоговорочного внимания.
Поначалу ничто не предвещало беды. Мистер Хэнсон, как и положено вице-президенту, оценил сервис как должное, зорко оглядев салон, форму стюардесс, выстроившихся в ряд для приветствия. Отказался от виски, заказал рыбу на обед и попросил не беспокоить его полтора часа. После чего уткнулся носом в бумаги и перестал обращать внимание на происходящее на борту. Нами вздохнула с облегчением и повернулась к леди.
— Что желаете на приветственный коктейль? У нас прекрасный выбор вин, мисс…
— Что вы, какие мисс, — перебила ее спутница Хэнсона, — Я — Джинни, вы — Нами, правильно я запомнила? Принесите мне мартини. И вишневый сок со льдом. А потом у меня к вам еще будет маленькая просьба, — Джинни подмигнула Нами и отвернулась к окну, опустив на глаза темные очки в модной оправе.
«Маленькая просьба» вылилась в десяток других. Сначала Джинни хотела что-нибудь почитать, но выбор на борту ее не устраивал, и она решительно распахнула шкаф, на нижней полке которого неожиданно нашелся тот самый выпуск «Лайф» с Виви на обложке. Потом Джинни, конечно же, захотела познакомиться с Виви и замучала ее вопросами о славе и личной жизни.
— Вы очень фотогеничная, милочка, — сказала она напоследок, похлопывая Виви по коленке. Виви вздрогнула, но не сдвинулась с места и удержала на лице вежливую улыбку. Нами мысленно поставила ей десять баллов по шкале выдержки: длинные, ярко-алые ногти Джинни пугали даже на расстоянии. — Я обязательно должна представить вас своему другу, он фотограф и наверняка захочет устроить с вами сессию. Ходят слухи, он готовится к выставке в Метрополитен-музее, возможно, ваши фото туда тоже попадут.
— Спасибо, — растерянно кивнула Виви и, воспользовавшись тем, что Джинни уставилась в иллюминатор, быстро ретировалась на кухню.
Нами молча протянула ей бокал с мартини. Виви так же молча выпила.
— То, что нужно, — улыбнулась она.
— Да уж.
Виви хотела добавить еще что-то, но не успела, потому что Джинни вновь потребовала внимания Нами.
— А нельзя ли прогуляться по салону? — поинтересовалась Джинни, поправляя и без того идеальный макияж.
Нами бросила взгляд в иллюминатор, прежде чем ответить.
— Конечно, но должна вас предупредить, мы входим в зону турбулентности, будет трясти, и прогулка может оказаться не из приятных.
— Я уверена, столь высоко квалифицированный персонал поможет мне, — Джинни поднялась, наклонилась к мистеру Хэнсону и прошептала что-то ему на ухо. Тот кивнул, не отрываясь от бумаг. Нами почему-то представила, как он приезжает домой к жене и детям и точно так же отмахивается от них. Отправляет детей погулять, когда те хотят каплю внимания отца, откупается от жены деньгами, бриллиантами, платьями. Неужели та женщина с красивым домом в Хэмптонсе счастлива? Интересно, она знает про Джинни? Наверняка. Как ей с этим живется?
Нами покачала головой. Ей никогда этого не понять. Впрочем, личная жизнь вице-президента — не ее дело.
— Я готова, — возвестила Джинни и направилась в салон бизнес-класса. Робин, о чем-то разговаривавшая с югославом, подняла голову, дежурно улыбнулась и удалилась в отсек для персонала. От Нами не укрылось, как напряжена ее спина. Это было странно и непохоже на обычно спокойную и расслабленную Робин. Им случалось вместе работать с очень разными людьми: матросами, журналистами, богатенькими сынками, которые считали, что им можно все только потому, что они купили билеты в первый класс. Старикан Стэпхил вообще был тем еще козлом, любившим травить байки о своих «боевых» подвигах — Нами подозревала, что он и до фронта не долетал никогда, — и не ставившим женщин ни во что. Он никогда не отказывал себе в удовольствии шлепнуть любую из них по попке, когда она приносила пилотам кофе. Мог обругать ни за что, просто из-за того, что у него плохое настроение. Нами после такого всегда рвала, метала молнии и планировала жестокую месть, а Робин спокойно улыбалась, объясняла, что они все равно будут первыми подозреваемыми, и возвращалась к работе.
И вот сейчас Робин явно была не в своей тарелке. Впервые на памяти Нами.
— Нами, кто этот мужчина? — шепотом спросила Джинни. К слову о пассажирах первого класса, считавших, что им позволено все.
— Мистер Нико Лонза, представитель Югославии в ООН, — так же шепотом ответила Нами.
— Он невероятно притягателен. Как дикий зверь: приручить невозможно, но это и не нужно. Он создан для другого, если вы понимаете, о чем я.
По мнению Нами в Нико Лонзе не было ничего притягательного. Наоборот, ей хотелось держаться от него подальше. К несчастью, именно в этот момент он поднял голову и впился взглядом сначала в Нами, а потом в Джинни, которая хищно улыбнулась и прошла вперед.
Самолет тряхнуло как раз, когда она поравнялась с Лонзой. Джинни, картинно вскрикнув, упала аккурат к нему на колени. Лонза приподнял брови и, галантно приняв фальшивые извинения Джинни, помог ей подняться на ноги и отвернулся. Джинни не сдавалась: наклонившись, чтобы продемонстрировать пышную грудь в вырезе блузки, она о чем-то быстро заговорила. Лонза скользнул равнодушным взглядом по открывавшемуся перед ним виду, коротко ответил и нажал кнопку вызова стюардессы. Робин появилась практически тут же, по-прежнему напряженная, но всегда готовая помочь.
— Виски, пожалуйста, — Лонза демонстративно игнорировал Джинни, собравшуюся было присесть рядом. — И подушку — я собираюсь спать. В тишине, — добавил он, и Джинни поднялась, поджав губы.
— Я насмотрелась на самолет. Проводите меня в кабину, Нами, — потребовала она.
— В салон, — машинально исправила та.
— Нет, я прекрасно знакома с терминологией, я работаю с вице-президентом компании, владеющей этим бортом, если вы забыли, милочка. В кабину — значит в кабину. Пилотов, — и она быстрым шагом направилась вперед, не обращая больше внимания на тряску.
— Простите, Джинни, но в целях безопасности доступ в кабину разрешен только членам экипажа.
— Вам, что, плохо понятно? Я хочу в кабину, и я пройду в кабину. Если вас это не устраивает, может, вы хотите поискать другое место работы? — она кивнула в сторону мистера Хэнсона, сидевшего на другом конце салона.
Самолет снова тряхнуло.
— Вам правда лучше сесть, — Нами вновь попыталась вразумить Джинни. Происходящее начинало раздражать.
— Я хочу в кабину, — ответила та, прищурившись. Нами окинула ее взглядом: Джинни стояла, держась когтями за кресло, ее грудь, видневшаяся в вырезе расстегнутой на две пуговицы блузке, часто вздымалась и опускалась, туфли на высокой шпильке совсем не подходили для прогулок по самолету во время турбулентности. Еще пара качков, и у них на борту будет разъяренная любовница вице-президента со сломанной ногой.
Нами оценила свои шансы.
— Сейчас мы в зоне турбулентности, и в целях вашей безопасности я прошу вас сесть на свое место, — твердо проговорила она. — Мы можем продолжить разговор, когда вы будете пристегнуты, и я буду уверена, что вы не пострадаете.
— Вы очень много на себя берете, — Джинни не собиралась садиться.
— Джинни, сядь, — вдруг резко сказал мистер Хэнсон. — Экипаж выполняет свою работу.
Джинни, громко хмыкнув, подчинилась, не забыв при этом бросить злобный взгляд в сторону Нами.
Черт.
Она прикинула, как быстро Джинни удастся разузнать, что Нами просила перевести ее в другой экипаж, и как скоро предложение о понижении в должности станет реальностью, причем ее лучшим вариантом.
Нами щедро плеснула в бокал мартини, налила соку со льдом и поставила поднос перед хмуро уставившейся в иллюминатор Джинни.
— Джинни, — улыбнулась Нами, присев на корточки рядом с креслом Джинни. — Давайте мы договоримся: я проведу вас в кабину, но после того, как мы выйдем из зоны турбулентности.
— Я не собираюсь с вами договариваться. У нас здесь не сестринская община, или откуда вы там взялись. Вы проведете меня в кабину сейчас. Я хочу познакомиться с капитаном.
Только этого не хватало. Их непредсказуемый капитан и не менее непредсказуемая Джинни могли привести самолет к катастрофе, и даже все умение Зоро и дипломатические навыки Санджи не спасли бы.
Нами поднялась.
— Хорошо, я сейчас узнаю, можно ли это устроить, и вернусь.
— У вас две минуты, — Джинни отхлебнула из бокала. Ее пальцы тряслись, в глазах плескалась пьяная злость.
— Может, вам принести закуску?
— Полторы, — Джинни отвернулась.
— Что здесь происходит? — раздался над ухом голос Санджи. — О, Боги, что это? Неужели ангел спустился с небес прямо на борт этого грешного суденышка? Что за прекрасная леди? Это для вас, — он ловко выхватил цветок из своей петлицы и вручил Джинни, — от самого сердца, — добавил Санджи, и Джинни улыбнулась.
— Вы капитан?
— Нет, что вы! Я навигатор, Санджи, а как ваше имя, о прекрасный цветок?
— Дженнифер, но вы можете звать меня Джинни.
— Чудесное имя! — Санджи наклонился к Джинни, откровенно заглядывая ей в вырез. — Как и все в вас! Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
— Да, я хочу в кабину, но эта леди, — Джинни выразительно покосилась на Нами, — говорит, что это запрещено, — она картинно надула губки.
— Она права, но ради вас можно сделать исключение из всех правил, — Санджи подал Джинни руку. — Пойдемте, я вас провожу.
— С удовольствием! — Джинии поднялась, триумфально ухмыляясь, и последовала за Санджи, ни разу не оглянувшись на мистера Хэнсона. Которому, кажется, было наплевать.
Дверь в кабину открылась и хлопнула, и Нами наконец перестала слышать воркование Санджи. Она разжала кулаки, разглядывая светлые полумесяцы ногтей на ладонях и подумала, что иногда очень хорошо понимает Зоро и его вечное желание выбить из Санджи всю дурь. Хотя сейчас эта дурь пришлась как нельзя кстати.
Самолет снова тряхнуло, и Нами подошла к микрофону.
— Уважаемые пассажиры, мы находимся в зоне турбулентности. Просим всех оставаться на своих местах и пристегнуть ремни. В случае необходимости кнопка вызова стюардессы находится над вашим креслом. Через три часа сорок минут мы начнем снижение и прибудем в Монте-Карло по расписанию. Спасибо, что выбираете Пан Американ — лучшую авиакомпанию мира.
Нами выключила связь, глубоко вздохнула и прислонилась лбом к холодному стеклу иллюминатора. До посадки оставалось еще несколько часов, а ей еще никогда так не хотелось оказаться на земле.
Дверь в кабину приоткрылась, и оттуда вышел Зоро. Он кивнул Нами, бросив мрачный взгляд на мини-бар, скрылся в туалете.
— Легок на помине, — пробормотала Нами себе под нос и, растянув губы в улыбке, направилась в салон.
Продолжение в комментариях